Оттепель

Первой моей школой была семилетка в деревне Аминьево Кунцевского района Московской области, куда я пошла в  первом послевоенном  году.  Школа находилась за  забором нашего дома. Мы с бабушкой Стешей любили пить чай на терраске и наблюдать  школьную жизнь. Во время перемен ученики с криками выбегали из классов и играли во дворе — там были качели, турник. По школьным звонкам и мы жили – тогда часы были в редкость. За столом бабушка любила вспоминать, как она пила чай с Аллилуевой  на правительственной даче в Волынском, куда в числе  женщин-передовиков колхозного производства пригласили и её — птичницу Степаниду Ивановну Сысоеву, и не обращала  внимания на мое нытьё: «Ну, бабушка, ты это уже сто раз рассказывала». Так что необычное слово — имя «Аллилуева»  мне было знакомо с малых лет.

Как-то мы с бабушкой сидели на терраске, на школьном дворе стояла тишина – шли уроки.  И вдруг видим – «двое в штатском» выводят из школы директора  Сергея Никифоровича Перовского. Бабушка испуганно вскрикнула: «Забирают!». Это начиналась новая, послевоенная волна сталинских репрессий. Как стало потом известно (а такие  вещи становятся народу известны, как не скрывай) на Сергея Никифоровича донес его коллега — учитель математики. Говорили, что директор, бывший фронтовик, где-то в компании что-то сказал о непомерных людских  потерях на минувшей войне. На следующий день после ареста его семья (жена – учительница  Ираида Алексеевна, трое детей) были выселены из служебной квартиры. Их приютила школьная уборщица тетя Фрося, вдова фронтовика, многодетная мать. Юра Перовский был другом моего брата Алика – учились в одном классе, я видела, как он, приходя к нам, плакал – некоторые учителя называли его « сыном врага народа».  Потом Перовские куда-то уехали. Судьба семьи – судьба  страны. Да, это было жуткое время.

Лето 1947 года. Мы с бабушкой Степанидой поехали в Парк культуры и отдыха  имени Горького смотреть речной  парад в честь 800-летия Москвы. Помню, народу кругом  полно. Стоим на набережной Москва-реки – мимо проплывают пароходы,  катера,  баржи, украшенные флагами, плакатами, портретами Сталина. Гремят вдохновляющие марши, хор Пятницкого величаво выводит  «На дубу зеленом, да над тем простором  два сокола ясных вели разговоры», звучат здравицы в честь великого вождя и учителя. На одной из барж – огромный транспарант «Каналу Москва-Волга, построенного  по инициативе тов. Сталина под руководством ОГПУ – 10 лет!». Слышу позади мужской голос: « И все десять лет по этому каналу течет кровь тех, кто его строил». Люди испугано оглядываются. Какой-то человек торопливо скрывается в толпе. «А почему кровь?» — громко спрашиваю у бабушки. Она хватает меня за руку и тянет за собой к выходу.

Римма Волкова с бабушкой. Фото 1945-1946гг.

Помню похороны Сталина в марте 1953 года. Нас, учеников, построили «на линейку» в  коридоре школы  и объявили,  что умер « великий вождь и учитель  товарищ Сталин». Все горько заплакали. Это были чистые слезы. До сих пор помню все песни о Сталине тех времен. С каким самозабвением, вытянув свои тонкие шеи, мы их пели. Сталин умер! Было такое чувство, что дальше жизни уже не будет, все кончено. Решили всей школой ехать по похороны. Потом кто-то из учителей сказал, что на даче Сталина (в местечке Волынское) будет создан музей Сталина, и мы  первыми туда запишемся на экскурсию. В день похорон  по всей стране гудели гудки (предприятия, машины и т.д.)  и люди с непокрытыми головами стояли и  плакали. 

Летом  того же года я, находясь  в пионерском лагере «Дружба», услышала   о разоблачении  «капиталистического шпиона и империалистического наймита Лаврентия Берия». Помню, как я стояла под столбом с репродуктором и слушала правительственное сообщение  — ни  один из сверстников к этому сообщению не проявил интереса. С детства   много  читала, интересовалась историей. Любимым местом для чтения была крыша нашего сарая. Моей обязанность по дому было ходить за керосином в райцентр: туда – пешком, оттуда – пешком. Тогда пассажирского транспорта у нас в деревне  не было, так что поход длился почти весь световой день. Через много лет узнала, что керосиновая  лавка размещалась в  бывшем храме Серафима Саровского. Два священника этого храма были в 1937 году  расстреляны в Бутово, ныне они канонизированы Русской Православной Церковью  в лике святых. Сейчас  храм возрожден, в нем идут службы.

В 1957 году я поступила на вечернее отделение факультета журналистики МГУ имени  М.В. Ломоносова. Днем работала в Кунцевской  районной газете «Заветы Ильича», вечерами бегала на Моховую – там, в старом здании МГУ оставались гуманитарные факультеты. А время было интересное! После ХХ съезда КПСС началась «оттепель»,  приподнялся «железный занавес» — неделя французского кино, неделя итальянского кино,  приезд  Вана Клиберна, Ива Монтана. Многие советские люди впервые видели живых иностранцев.

Стала появляться информация о том, что творилось в стране при Сталине.  Возвращались узники ГУЛАГа. И к нам в МГУ пришли доучиваться те, кого «уводили» прямо  из студенческих аудиторий. Один из них – Василий Иванович Сокологорский, его мы так и величали по имени – отчеству, он был старшим в группе  и нашим  старостой.  О  себе не любил рассказывать (выпускники «сталинских курортов» давали расписку о «неразглашении»), но мы знали: сидел он  по делу «врага народа Постышева», к делу была привлечена и его жена, ни с того, ни с сего оказавшейся «финской шпионкой». Её расстреляли, а ему дали 15 лет. Студент Вася Сокологорский, отсидев эти годы, «оказался ни при чем», как тысячи  тысяч таких же, как он. Из тюрьмы вернулся тяжело больным, без единого зуба и седой, как лунь. Несмотря ни на что, чувство юмора у этого человека  не иссякло, наверное, этим и выжил. «Василий Иванович, а зачем тебе высшее образование на старости лет?» — ехидно спрашивали его наши молодые  остроумцы. «Чтобы грамотно написать завещание» — отвечал он. На третьем курсе мы его  похоронили. У него остались жена и четырехлетний сын.

Интерес к истории страны у меня  был всегда, потому и для диплома выбрала тему  «Журнал «Юный коммунист» в годы Гражданской войны». Работала в Ленинке [1],  копалась в старых подшивках журналов и газет двадцатых годов. И чем больше «входила в тему», тем больше впадала в недоумение – где они, первые вожди Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза молодежи, чьими фамилиями и жаркими публицистическими статьями пестрели  страницы молодежных изданий тех героических лет? Где они? Почему мы никогда не слышали их имен, какова судьба Секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Косарева и его соратников? В ответ на мои вопросы руководитель  диплома профессор Мыльцина сказала: «Еще не настало время отвечать на такие  вопросы.  Советую взять  тему «Антон Чехов. «Остров Сахалин». И я защитила диплом по моему любимому Чехову. А о судьбе первых вождей ленинской «молодой  гвардии» узнала  только в годы перестройки. Гласность началась.

[1] Российская Государственная Библиотека (РГБ)

Текст для публикации подготовила Р.Г. Волкова

www.world-war.ru