Над столицей грозная опасность: как попасть на фронт?

Татьяна Сумарокова, штурман эскадрильи

Москву 1941 года невозможно забыть. Крест-накрест заклеенные белыми бумажными полосками оконные стекла всех домов. Суровые, исхудавшие, усталые лица москвичей. Затемненные, сумрачные улицы и переулки. Тревожные сводки Совинформбюро… Все военкоматы окружены толпами юношей и девушек, молодых, пожилых и даже престарелых мужчин и женщин. Только и слышен вопрос: «Вы не знаете, как попасть на фронт?» Однако военкоматы были очень строги даже в то тяжелое время. Мужчинам, конечно, легче — их призывали в соответствии с законом военного времени. А девушек, не имеющих военной специальности, не пускали даже на порог призывных пунктов.

В холодные октябрьские дни того сурового года Москва готовилась к решительным и грозным сражениям. Почти каждую ночь в городе объявлялись воздушные тревоги. В небе повисли серебристо-серые аэростаты воздушного заграждения. Строжайшая дисциплина, четкость и порядок ощущались во всем, во всей жизни столицы.

Студентка 3-го курса механико-математического факультета Московского государственного университета Екатерина Рябова не была в Москве около двух месяцев. Вместе с комсомольцами высших учебных заведений Москвы она строила оборонительные сооружения на дальних подступах к столице. Катя вернулась в Москву, чтобы продолжить учебу. Даже в условиях прифронтового города в МГУ не прекращались занятия.

С первого дня войны Университет превратился в военный лагерь. Ночью студенты дежурили на крышах учебных зданий, спасая дома от огня зажигательных бомб, а днем шли на занятия. Поредели студенческие группы, особенно их мужская половина. Большинство юношей уже были в действующей армии, многие ушли в народное ополчение.

Все дни после приезда в Москву Кате не давала покоя мысль: «Как попасть на фронт?» Она знала, что женщин, не имеющих военной специальности, в армию не призывали. «Кем угодно, только бы воевать!» Но в военкоматах по-прежнему отказывали.

Октябрьские дни 1941 года были для москвичей очень тяжелыми. 30 сентября фашисты начали наступление на Москву. В середине октября бои шли на подступах к городу. Над столицей нависла грозная опасность. В эти тяжелые дни ЦК ВЛКСМ обратился к юношам и девушкам с призывом с оружием в руках встать на защиту Родины.

В ночь на 11 октября Катя так и не ложилась спать. Студентки механико-математического факультета дежурили на крыше главного здания университета. Утром на занятиях Катя узнала, что ее разыскивали из комитета комсомола. Бегом, перепрыгивая через ступеньки, девушка понеслась в комсомольскую комнату. На лестнице она встретила Женю Рудневу, студентку 4-го курса мехмата. Oт нее узнала новости.

Но инициативе Героя Советского Союза Марины Михайловны Расковой ЦК ВЛКСМ начал добровольный набор студенток-комсомолок в авиационную часть, которая будет сражаться на фронте. Летчиков и техников Марина Михайловна набирала из личного состава Гражданского воздушного флота и аэроклубов Осоавиахима. С кадрами штурманов и вооруженцев было сложнее. Опытный авиатор, она понимала, что штурманскому делу, работе вооруженцев и прибористов обучить в кратчайший срок будет легче девушек-студенток.

Марина Михайловна была в университете, беседовала с секретарем комсомольской организации, тщательно просматривала личные дела студенток, интересовалась чертами характера отдельных девушек. Особое внимание обращала они на тех комсомолок, которые занимались спортом или учились в школе снайперов.

В тот же день, 11 октября 1941 года, комсомолка Екатерина Рябова была зачислена в 122-ю авиачасть, которой командовала Марина Раскова. Когда Катя познакомилась с девушками, прибывшими в авиагруппу, она поняла, что Марина Михайловна обращалась не только в МГУ. Здесь были студентки из авиационного, 1-го медицинского и других институтов Москвы, а также работницы фабрик, заводов, различных учреждений столицы, других городов и сел страны.

Никогда Кате не приходилось летать на самолете даже пассажиром, поэтому ей трудно было представить себя военным летчиком. Правда, любознательная девушка интересовалась авиацией. И это неудивительно. В предвоенные годы авиация и ее достижения занимали в жизни советского народа большое место. Советские летчики на машинах отечественного производства добивались неслыханных по тому времени результатов.

Всему миру были известны имена первых Героев Советского Союза: М. В. Водопьянова, И. В. Доронина, Н. П. Каманина, А. В. Ляпидевского, С. А. Леваневского, В. С. Молокова, М. Т. Слепнева. Летчики В. П. Чкалов, Г. Ф. Байдуков, А. В. Беляков совершили перелет через Северный полюс в Соединенные Штаты Америки. В 1938 году летчицы В. С. Гризодубова, П. Д. Осипенко и штурман М. М. Раскова, пролетев почти всю страну без посадки на самолете «Родина», установили международный женский рекорд дальности полета. Прославили советскую авиацию в те годы и многие другие летчики.

Советская страна рукоплескала своим героям. Молодежь стремилась быть на них похожими. Посыпались массовые заявления о приеме в аэроклубы. Катя Рябова тоже мечтала учиться в аэроклубе. Но еще в школе она увлеклась гимнастикой и в университете уверенно шла на спортивный разряд. Для аэроклуба не хватило времени. Об этом теперь приходилось только жалеть.

Во второй половине октября личный состав части начал перебазирование на Волгу, в город Энгельс. Ехали долго, в товарных вагонах. На место прибыли поздно вечером.

Командование авиационной школы приняло женскую авиагруппу приветливо, хотя многие летчики-мужчины иронически отнеслись к женской авиачасти. Но прошло совсем немного времени, и им пришлось изменить отношение к новым курсантам, которые беспрекословно подчинялись строгой дисциплине авиашколы, занимались почти по двенадцать часов в сутки, четко соблюдали режим, рассчитанный на курсантов-мужчин. А взлетом и посадкой самолетов, пилотируемых некоторыми девушками, приходили любоваться многие летчики авиашколы.

Екатерина Рябова училась в штурманской группе, которая занималась по специальной программе. Штурманскому делу их обучала Марина Михайловна Раскова, боевой и строевой подготовкой руководила начальник штаба сбора Милица Александровна Казаринова. Политическую работу проводила комиссар Евдокия Яковлевна Рачкевич.

Новые, незнакомые авиационные предметы требовали много сил и времени для их изучения. Каждая минута была на учете.

Катя писала домой, рассказывая о своей жизни в авиашколе: «Мамочка, дорогая, обо мне не беспокойся. Мне так интересно учиться, каждый день я узнаю немало нового. Скоро мы закончим учебу, и я буду настоящим штурманом. Даже в такое тяжелое время нас учат очень основательно. Хочется рассказать тебе о своем первом вылете. Когда я подошла к самолету, мне стало страшно: смогу ли выполнить задание? Я же никогда не поднималась в воздух! Теоретически я все представляла, а вот там, в самолете… Никогда так не волновалась. Мне предстояло провести самолет по заданному маршруту. Вдруг заблужусь? Успокаивало, что со мной полетит опытный инструктор-летчик.

Необыкновенное чувство, которое охватило меня в момент взлета, передать трудно. Оно немного напомнило мне состояние, которое всегда возникало у меня в детстве при спуске на санках с больших и крутых гор: летишь так, что дух захватывает.

А когда вышли на курс, все мои волнения мгновенно исчезли. Откуда только взялись уверенность и четкость? Видно, не зря нас учили. Смотрю на землю, сравниваю карту с земными ориентирами, а сама думаю: «Как образно нам рассказывала об ориентировке в воздухе Марина Михайловна Раскова. Именно так, как она говорила, выглядит с самолета земля. Узкой полоской мелькают проселочные дороги, словно шелковая лента, блестит Волга, пушистым белым ковром кажется снежный покров Жигулевских гор. А кругом необъятная ширь…

— Штурман Рябова! Где мы находимся? — слышу я голос летчика.

Меня так в жар и ударило, хотя был тридцатиградусный мороз. Размечталась и упустила на миг ориентировку. Что делать? Мучительно всматриваюсь в карту, потом в ориентиры на земле.

— Штурман Рябова! Почему молчите? — слышу в переговорный аппарат.

И опять помогли советы Марины Михайловны: в тяжелые минуты ищи яркие ориентиры, например реку, шоссейную или железную дорогу. По их направлению, изгибам легче определить место своего нахождения. Я быстро сориентировалась и доложила инструктору. Дальше, весь полет, я уже не отвлекалась ни на одну секунду. Когда мы сели на своем аэродроме, летчик сказал:

— Думаю, что вы станете хорошим штурманом. Так что, мамочка, не волнуйся обо мне. Я постараюсь быть действительно хорошим штурманом».

Девушки учились, летали, но тревога за родных и близких людей не оставляла их. Однажды радио принесло радостное сообщение: в столице нашей Родины Москве проведено торжественное заседание, посвященное 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. 7 ноября 1941 года на Красной площади состоялся традиционный военный парад.

Трансляцию парада девушки авиачасти слушали затаив дыхание. Это было так неожиданно и в то же время совсем неудивительно. На главной площади страны в тот день советский народ демонстрировал всему миру свою непоколебимую уверенность в победе. Девушки слышали бесконечно родной гул любимого города, четкий шаг участников парада, проходивших перед ленинским Мавзолеем и направлявшихся прямо на передовую…

В большой комнате, где было включено радио, собрались все курсантки авиашколы. Пришла и Марина Михайловна Раскова. Она встала в углу, почти никем не замеченная, и стала внимательно наблюдать за своими девчонками. Увидев на их лицах искреннюю радость, неподдельное счастье, командир не выдержала и громко крикнула: «Поздравляю вас, девчата! Такой народ, как наш, непобедим!»

В тот вечер в авиачасти № 122 был объявлен отдых. И девушки поняли его буквально: все… легли спать. Чему же удивляться — усталость брала свое.

Под Москвой был создан непреодолимый фронт обороны. Стойкость, мужество, героизм советских воинов, самоотверженный труд всего народа победили в этой исторической битве. Девушки-летчицы ликовали вместе со всей страной.

Источник: Сумарокова Т.Н. Пролети надо мной после боя. — М.: Политиздат, 1988 г.