Минометный дивизион 28: участие в боях под Москвой

В 2007 году в адрес портала «Непридуманные рассказы о войне» полковник Яков Михайлович Ляховецкий передал свои военные воспоминания. После публикации он продолжил работу над текстом. Были внесены дополнения и уточнения. Новые архивные документы (боевые приказы, распоряжения, наградные листы и др.) позволили подробнее рассказать о боевых действиях 28-го ОГМД, в котором служил Яков Михайлович, его боевом пути. А, главное, дополнить воспоминания рассказом о ратных подвигах гвардейцев дивизиона, назвать многих по фамилиям (более 40 фамилий).

Октябрь 1942 – август 1943.
Западный фронт. 28-й ОГМД

В 28-й отдельный гвардейский минометный дивизион (28 ОГМД) мы прибыли 16 октября 1942 г., с опозданием в два дня. Представляясь командиру дивизиона гв. капитану Сироткину объяснили причину опоздания сменой дивизионом места дислокации, указанного нам при вручении предписания. К нашему объяснению он отнесся с пониманием. Поинтересовавшись, откуда мы, что окончили, комдив приказал дежурному устроить нас на ночлег.

На следующий день в штабе мне сообщили, что я назначен командиром огневого взвода в первую батарею. Бобруйко получил назначение во вторую батарею.

Первой батареей командовал гв. старший лейтенант Пустовойтенко Владимир Семенович. В батарее было четыре установки БМ-13, смонтированных на шасси трехосных автомобилей ЗИС-6. За 15-20 секунд они выпускали 64 снаряда осколочно-фугасного действия калибра 132 мм.

Я представился комбату. Он приказал построить огневиков. Сказав, что я назначен командиром огневого взвода, он взглянул на наручные часы и ушел.

Мы остались одни. Сержанты и солдаты смотрят на меня. Я, восемнадцатилетний гвардии лейтенант (19 мне исполнится 19 декабря) – на них. Предо мной гвардейцы старше меня возрастом, некоторые мне в отцы годятся. За плечами у них, как я потом узнал, тяжелейшие бои на московском направлении. Я же «вживую» залп «катюш» видел всего-то один раз, перед выпуском из училища. А уже где-то на второй день выезд на огневую позицию. Естественно, в пути какое-то беспокойство было. Все-таки первый выезд. Не учебный. И со взводом как следует не познакомился.

В лесу на поляне с редким кустарником, окруженной низкорослыми соснами с длинными мохнатыми ветвями, заняли огневую позицию. И как-то сразу исчезло ранее возникшее беспокойство. Занялся привычной работой. Той, что учили в Омске, в военном училище. По буссоли провожу разметку огневой позиции. В направлении стрельбы устанавливаются вехи, места боевых машин обозначаются колышками. Командиры расчетов подгоняют к ним установки. Расчеты точно и четко выполняют команды. Действуют слаженно, до автоматизма отработанными приемами. Каждый в соответствии со своими обязанностями. В считанные минуты расчехляются установки. Освобождаются от креплений поворотные рамы и фермы. Опускаются домкраты. Вставляются в консоли прицелы. Броневыми щитками закрываются стекла кабин.

Прошло не более пяти минут, и все боевые машины приведены из походного в боевое положение.

Командир батареи гв. старший лейтенант Пустовойтенко не вмешивается. Отошел к радисту, пристроившемуся с рацией в небольшом овражке на краю огневой. Ждем команды. Получив из дивизиона координаты цели, Пустовойтенко рассчитал по карте исходные данные, сообщил мне. По готовности приказал дать залп. Отмечаюсь буссолью по прицелу каждой боевой машины. Наводчики устанавливают угломер, уровень, прицел. По ним установки наводятся в цель. Со взрывателей снимаются колпачки. Отправляются в укрытие расчеты.

Во время залпа никто не должен находиться на огневой позиции. На направляющих 64 ракеты. Позади кабин ящики с толом (для подрыва установок в случае захвата их противником). Сбой хотя бы в одной из ракет может привести к печальным последствиям.

Командую: «Батарея, залпом — огонь!»

Впервые так близко, «вживую», вижу залп «катюш». Из сопел ракет вырываются яркие струи огня, сопровождаемые характерным гулом и скрежетом. Тугая воздушная волна накатывается на меня, заставляя пятиться. Одна за другой срываются с направляющих ракеты, оставляя в небе яркие хвосты с белесой дымкой. Убедившись, что сошли все ракеты, вызываю расчеты к боевым машинам.

Закрываются темнозелеными брезентовыми чехлами боевые машины. Выстраиваясь одна за другой, они покидают огневую позицию. Медлить нельзя. Если нас засекут, накроют артиллерийско-минометным огнем. В пути тоже небезопасно. В небе появляется «рама» (самолет-разведчик «фокке-вульф»). Обнаружит нас, тогда будем иметь дело с «юнкерсами». В расположении дивизиона от комбата узнал, что залп точно накрыл цель.

Огонь вели по опорному пункту восточнее Гжатска. Разведка установила, что с рассвета туда подтянули до батальона пехоты, несколько танков. Что-то замышляли. Леонид Бобруйко пробыл в дивизионе не долго. В чем-то он не угодил комбату и где-то через несколько месяцев его откомандировали в отдел кадров ГМЧ. Не помню, что конкретно явилось причиной конфликта, но поступили с ним явно несправедливо. В училище он был не на плохом счету, хорошо учился, был дисциплинирован. Мы с ним переписывались. Его направили в другую часть, он неплохо воевал, был представлен к правительственной награде.

К сожалению, по прошествии времени многое забывается. И сейчас уже трудно по фамилии вспомнить многих из тех, с кем служил в дивизионе. Некоторые из них все же остались в памяти или в переписке и документах, сохранившихся у меня. О многих напомнили архивные материалы.

В разное время командовали дивизионом гв. капитан Н. И. Бондарев (первоначально в звании гв. старший лейтенант), гв.капитан Д.К. Сироткин, гв. майоры К.И. Подушкин, А.И. Козин, К.К. Михайлов, С.Д. Шилов.

Комиссаром дивизиона был батальонный комиссар И.Ф. Зайцев, заместителями командира дивизиона по политчасти (после упразднения института комиссаров) были в разное время гв. капитан Н.П. Ядренников, гв. майор А.А Головастиков.

Штаб дивизиона в разные периоды возглавляли гв. капитан Д.К. Сироткин, гв. капитан С.Д. Шилов (с января 1943 г.), гв. капитан П.Г. Давыдов, гв. капитан В.С. Пустовойтенко (быв. командир 1-й батареи), начальником связи был гв. лейтенант П.М. Запара (начинал службу в дивизионе ст. сержантом), начфином — Журавский, врачом дивизиона — гв. лейтенант медицинской службы Г.С. Соколов.

Из офицеров батареи, кроме комбата В.С. Пустовойтенко, хорошо помню Виктора Лашина, Василия Никифоровича Сысоева.

Гв. ст. лейтенант В. Лашин был командиром взвода управления батареи. Средних лет, высокий, стройный, всегда подтянутый, грамотный, опытный командир. Хорошо играл на гармошке, обладал сильным мелодичным голосом. Особенно заслушивались мы, когда он пел «Ямщика». Когда он затягивал: «Ямщик умолк и кнут ре-мен-ный…», казалось, что этот «ременный» он мог тянуть до бесконечности.

Гв. лейтенант Сысоев, зам.командира батареи по политической части, был невысокого роста, старше других командиров по возрасту, из Павлова-Посада в Подмосковье.

Меня, естественно, интересовала история дивизиона, где и как воевал он ранее. И об этом многое я узнал от В. С. Сысоева. Он находился в дивизионе со дня формирования. Его рассказы я всегда слушал с интересом.

Так получилось, что ни дневника, ни других записей, кроме пометок в блокноте об исходных данных на открытие огня, подавляемых целях, которые, естественно, не сохранились, я практически не вел. Времени с тех пор прошло порядочно, и многое из того, что рассказывал Василий Никифорович об истории и боевом пути дивизиона, позабылось. Запомнилось, что дивизион формировался под Москвой, в Алабино, и что одно время им командовал Бондарев. Это помогло мне в дальнейшем восполнить пробел в моих знаниях об истории дивизиона, его действиях в начальный период войны в Подмосковье.

Фамилия командира дивизиона Бондарева упоминалась в ряде произведений мемуарной литературы о гвардейских минометных частях, военно-исторических очерках (П. А. Дегтярев, П. П. Ионов «Катюши на поле боя», М. Сонкин «Рассказы про «катюшу» и ряд др.).

Если в книге М. Сонкина номер дивизиона, которым командовал гв.ст. лейтенант Бондарев, не указывается, то в военно-историческом очерке П.А. Дегтярева и П.П. Ионова говорится, что капитан Бондарев командовал 3-м дивизионом 13-го гвардейского минометного полка (командир полка – гв. подполковник В.С. Васильев), приводятся некоторые данные о формировании дивизиона, его действиях в Московской битве. Дивизионом он начал командовать гв. ст. лейтенантом (как у Сонкина), а затем получил звание гв. капитана.

Так как боевой опыт летне-осенней кампании 1941 г. показал, что созданные полки реактивной артиллерии вследствие недостаточного их количества не всегда удавалось использовать централизованно, что более выгодным оказалось применять их рассредоточено, используя отдельные дивизионы для поддержки стрелковых дивизий, с 26 октября по 12 декабря 1941 г. из 14 первых полков реактивной артиллерии 9 были переформированы в отдельные гвардейские минометные дивизионы, состоящие из двух батарей (Дегтярев П., Гуркин В. «Становление и развитие реактивной артиллерии», ВИЖ №12, 1976 г.С.27)

На мой запрос в Центральный Архив Министерства обороны РФ в г. Подольске о формировании 28 ОГМД получил следующий ответ, подтвердивший мои предположения:

 

Центральный Архив                                                                                                                                                                               Ляховецкому Я.М.  

Министерства обороны

Российской Федерации      

«04» марта 2002 г.                                                                 

№3, 149237

149237, г. Подольск,

Московской области

 

Архивная справка

28 отдельный гвардейский минометный дивизион 2-го гвардейского танкового корпуса (28 ОГМД вошел в состав 2 ГТК 16.06.44 г. во время Белорусской операции – Я.Л.) сформирован 26.11.1941 г. на базе 3 дивизиона 13 гвардейского минометного полка в составе Западного фронта и с 1.08.1944 г. вошел в состав 3-го Белорусского фронта…

28 отдельный гвардейский минометный дивизион с 21.12. 41 г. по 25.04. 44 г., с 16.06.44 г. по 9.05.45 г. входил в состав действующей армии.

Основание: пер.31, стр.161

Начальник архивохранилища Курбашев

Исп. Сидорова».

 

Ответ из архива МО, некоторые данные из военно-исторической и мемуарной литературы помогли прояснить в общих чертах, как формировался 28 ОГМД, какое участие принимал он в боях в начальный период войны.

Но прежде — о первом командире дивизиона Н.И. Бондареве, его дальнейшей службе.

Многое из того, что рассказывал о нем В.Н. Сысоев, из-за давности времени не сохранилось в памяти.

Пришлось обратиться к интернету. Роясь в его лабиринтах, отыскал наградные листы на Бондарева.

А в них — анкетные данные, послужной список, боевые заслуги.

Как свидетельствуют они, Бондарев Николай Иванович, 1912 года рождения, украинец, уроженец г.Термез, Бухарской обл., Узбекской ССР. В РККА с 1933 г., призван Острогоженским РВК Воронежской области.

Командиром 28 ОГМД был с 5.10.41 по 27.01.42 г. (так в наградном листе. До переформирования 26 ноября 1941 г. дивизион значился как 3/13 ГМП). Выбыл из-за тяжелого ранения.

За проявленные в боях в Подмосковье (Клин, Солнечнегорск, Гжатск) мужество, героизм и отвагу награжден орденом Красного Знамени.

 

Из наградного листа на командира 28 гвардейского отдельного минометного дивизиона Бондарева Николая Ивановича

[Примечание автора: в наградном листе и приказе о награждении воинское звание не указано. В подписанных Бондаревым наградном листе 28.12.41 на Сироткина Д.К. его воинское звание — ст. лейтенант].

 

   “В боях за г. Гжатск тов. Бондарев пробрался в расположение противника на 100 метров и точно скорректировал огонь по наступавшему противнику. В результате залпа уничтожено свыше 300 чел. пехоты противника. В этом бою тов. Бондарев тяжело ранен…».

После излечения в госпитале Н.И. Бондарев получил назначение заместителем командира 4-го гвардейского минометного полка. И здесь проявил себя мужественным, смелым офицером, умелым организатором. За образцовое выполнение заданий командования, проявленные при этом доблесть и мужество был награжден орденом Отечественной войны II-й степени. Как указано в приказе о награждении, его воинское звание было в тот период — майор. Последующее звание — подполковник.

***

В начале октября 1941 года обострилась обстановка на Западном фронте. 2 октября 9-я и 4-я полевые, 3-я и 4-я танковые группы противника атаковали советские войска на московском направлении, одновременно на нескольких участках огромного фронта. Глубокий прорыв противника привел к образованию между 30-й и 19-й армиями Западного фронта, где наносился главный удар, бреши шириной 30-40 км. Подвижные войска гитлеровцев устремились в этот прорыв.

В условиях, когда обстановка на подступах к столице приобретала все более угрожающий характер, Ставка Верховного Главнокомандования потребовала ускорения формирования частей реактивной артиллерии и скорейшего ввода их в бой. По ее требованию дивизионы нередко направлялись на фронт еще до окончательного формирования полков, в которые они входили.

Это коснулось и 13-го гвардейского минометного полка подполковника С.В. Васильева, где должен был формироваться дивизион Бондарева. Как только поступили материальная часть и снаряды, в полку буквально за сутки был сформирован 3-й дивизион под его командованием (впоследствии, как отмечалось выше, переформированный в 28 ОГМД) и направлен по Минскому шоссе в 5-ю армию, которой командовал генерал – майор Д. Д. Лелюшенко, а после его ранения, с 18 октября – генерал – майор артиллерии Л. А. Говоров.

Важнейший участок обороны этой армии проходил через Бородинское поле, где враг наносил главный удар. Дивизион Бондарева вместе со 2-м дивизионом 11-го ГПМ капитана А.И. Артемьева, который также был направлен до окончательного формирования этого полка, был придан 32-й стрелковой дивизии полковника В.И. Полосухина, прикрывавшей можайское направление и державшей оборону на Бородинском поле.

«С 14 октября здесь, на можайском направлении, как и на волоколамском, бои приняли такой ожесточенный характер, что земля гудела не переставая, дым застилал горизонт, а огонь выжигал рощи и деревни. Полковник Полосухин определял цели для дивизионов сам. Особенно это были скопления пехоты и танков. «Катюши» открывали огонь сразу, как только враг начинал атаковать. Такая тактика приносила успех. Вражеская пехота, неся потери, останавливалась, а танки без нее тоже не шли вперед». (Дегтярев П. А., Ионов П. П. «Катюши» на поле боя.М., 1991. С. 30)

На 5 дней 32-я стрелковая дивизия задержала наступление гитлеровских войск. Лишь 18 октября, понеся большие потери, она вынуждена была отходить к Можайску. Бросив в бой около 60 танков, противник в тот же день захватил Можайск.

В это время осложнилась обстановка на волоколамском направлении. Сосредоточив две пехотные и две танковые дивизии, противник, используя подавляющее преимущество в танках, атаковал позиции 16-й армии (ком. генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский) на этом направлении. Завязались тяжелые оборонительные бои.

В помощь 16-й армии из столицы были направлены десятки истребительных рот и батальонов из москвичей-добровольцев. В армию срочно перебрасывается 3-й дивизион 13-го ГМП Н.И. Бондарева.

Вместе с прибывшим 14-м ГМП (ком. полковник М. П. Горохов) он вошел в особую армейскую группу артиллерии. По приказу командующего она была подчинена 316-й стрелковой дивизии генерал-майора И. В. Панфилова, по которой наносился главный удар. Дивизия оборонялась на самом опасном участке. В стыке с 5-й армией под Волоколамском.

Охватив с севера и юга этот город, гитлеровские войска пытались захватить его. Бросив в бой до полутора сотен танков, полк мотопехоты, они к исходу дня 18 октября овладели Осташево. Оттуда с утра 19 октября начали танковые атаки на Спасс-Рюховское, пытаясь пробиться к Волоколамску.

Вражеский натиск на этом рубеже сдерживали 1075-й стрелковый полк под командованием полковника И. В. Капрова (700 человек личного состава), артиллеристы 857-го артполка подполковника Г. Ф. Кургалова, 289-го противотанкового полка майора Н. К. Ефремова.

Утром 19 октября они были усилены прибывшим в 16-ю армию третьим дивизионом 13-го ГМП Н. И. Бондарева.

Уже в полдень он, заняв на опушке рощи огневую позицию, дал залп по перешедшему в атаку противнику. Огнем «катюш» было уничтожено 3 танка, нанесен большой урон пехоте. Тут же залп был дан и по скоплению вражеских танков и пехоты в районе Бражниково, что южнее Осташево.

Под Волоколамском «катюши» применялись впервые. Их залп оказался настолько неожиданным и ошеломляющим, что уцелевшие гитлеровцы обратились в паническое бегство из Бражниково в близлежащие леса.

20 и 21 октября гитлеровское командование вновь попыталось повторить атаки из Осташево, сосредоточив там танки.

Огнем артиллерии с закрытых позиций и особенно гвардейских минометов их атаки на Спасс-Рюховское срывались.

Маршал артиллерии К.П. Казаков отмечал: «Особенно эффективно действовали на этом участке подтянутые туда части реактивной артиллерии («катюши»), 14-й гвардейский минометный полк и 3-й дивизион 13-го гвардейского минометного полка». (Казаков «Всегда с пехотой, всегда с танками» М., 1960. С. 37)

В сложной и напряженной обстановке гвардейцы дивизиона показывали образцы мужества и отваги, обеспечивали своевременное и точное выполнение боевых задач. Слаженно действовали расчеты ст. сержантов А. И. Смирнова, В. Ф. Степанова, Д. К. Пылкова, зам. политрука А. Д. Локтева.

Они в считанные минуты приводили пусковые установки в боевое положение, успешно производили залпы, метко поражая противника.

Бесперебойную связь, нередко под огнем противника, обеспечивали связисты дивизиона.

Ст. телефонист гв. красноармеец И. Т. Шевчук, попав под артиллерийский обстрел, рискуя жизнью, продолжал прокладывать телефонную линию и раньше срока справился с заданием. Под огнем противника он неоднократно восстанавливал связь, обеспечивая ее бесперебойную работу.

В боях под Волоколамском потребовалась срочная прокладка связи на НП. Но на пути за кустарником возникло неожиданное препятствие — заминированное поле. Командир отделения связи гв. ст. сержант М.П. Запара вместе со ст. телефонистом гв. красноармейцем А.Ф. Парфеновым по своей инициативе с риском для жизни разминировали проход для прокладки телефонной линии, досрочно проложили ее.

В опасной ситуации мужественно, смело и находчиво повел себя водитель автомашины гв. красноармеец И.К. Кленов. Ее полуторка с командиром батареи и разведчиками, направлявшимися на разведку, попала под огонь прорвавшихся танков противника. Кленов, быстро сориентировавшись в обстановке, развернул машину и, ловко маневрируя, вывел ее из под вражеского огня. Из разведчиков никто не пострадал.

Напряженные бои в районе Осташево, Спасс-Рюховское длились пять дней. Залпы «катюш» помогли задержать противника. И только, обойдя Спасс-Рюховское, он 4 октября окружил его и во второй половине дня после упорного боя и больших потерь захватил этот населенный пункт.

К исходу 27 октября танки противника вошли в Волоколамск. Дивизион получил новое задание. Приказом командующего фронтом он был переподчинен 49-й армии генерала-лейтенанта И.Г. Захаркина и срочно через Москву по шоссе Москва — Тула отбыл в район Серпухова, где готовился контрудар наших войск.

В первой декаде ноября дивизион возвращается в 16-ю армию. Он был придан 126-й стрелковой дивизии и курсантскому полку им. Верховного Совета РСФСР, занимавшим оборону северо-восточнее Волоколамска, прикрывая дорогу Волоколамск — Клин.

И с этого времени в боевой летописи дивизиона — непрерывные тяжелейшие ноябрьские бои 1941-го года под Клином и Солнечнегорском, Красной Поляной, Крюковым и Дедовском. В самые критические дни боев в Подмосковье.

Архивные документы позволили в какой-то мере подробнее восстановить ход событий тех дней, участие в них дивизиона. О них — чуть позже.

***

А сейчас небольшое отступление. Следует коротко рассказать о 126-й стрелковой дивизии и курсантском полку, в которые дивизион прибыл в период относительного затишья на фронте, а затем, со второй половины ноября, ему пришлось разделить с ними суровые испытания в боях на клинско-солнечнегорском направлении, горечь отступления.

126-я стрелковая дивизия на Западный фронт прибыла из Прибалтики, откуда с начала войны с тяжелейшими боями отходила в направлении Москвы, попадая в окружение восемь раз.

Организованно с окружения смог выйти только 690-й стрелковый полк. С 15 по 26 октября дивизия, вернее ее остатки, находилась на доукомплектовании.

29 октября она включена в состав 16-й армии и заняла оборону северо-восточнее Волоколамска, образуя 2-й эшелон в направлении Клин. Представляла собой недостаточно сколоченную, скудно вооруженную дивизию.

Командиром дивизии полковник Я.Н. Вронский был назначен уже после занятия ею оборонительного рубежа. Начальник штаба полковник Кузовков, занимавшийся формированием дивизии, 2 ноября был отозван в штаб фронта. Его место занял майор Серебров. Курсантский полк Московского Краснознаменного училища им. Верховного Совета РСФСР (МКПУ), оборонявшийся в первом эшелоне, прибыл в 16-ю армию по боевой тревоге из Солнечнегорска, принимал участие в октябрьских боях под Волоколамском. Полком командовал начальник училища полковник С.И. Младенцев.

В составе курсантского полка было 1130 курсантов, 249 военнослужащих, первый артдивизион 1-го Краснознаменного артиллерийского училища им. Л.Б. Красина.

В конце октября — начале ноября на участке фронта перед дивизией и курсантским полком противник активности не проявлял, и они занимались укреплением обороны.

 

Из Боевого приказа №2 штаба 126-й сд.

Высоковск. 7.00. 29.10.41 Карта 100.000

Дивизия с 15.00 29.10.41 переходит к обороне на рубеже Пупцево, Аленихино, наиболее плотно прикрывая дорогу Волоколамск — Клинск.

Правее и левее никого нет.

Для противодействия танкам противника отрыть окопы полного профиля, в каждом отделении иметь истребителей танков (метальщиков с горючей смесью). От танков не бегать.

Командир дивизии 126 
полковник Вронский        

Комиссар 126 сд
полковой комиссар Андреев

Начальник штаба 126 сд
полковник Кузовкин.

После провала октябрьского наступления на Москву германское командование начало готовить второе наступление силами группы армий «Центр» (генерал-фельдмаршал фон Бок) с целью завладеть столицей, обойдя ее с севера и юга.

В первой половине ноября все виды разведки отмечали подтягивание сил противника перед Западным фронтом, переброску его войск в конце октября и начале ноября от Калинина в район Волоколамска. (Борис Шапошников «Битва за Москву». М., 2011. С.22, 23.)

 

Из журнала боевых действий западного фронта

Оперативный отдел штаба Западного фронта.

«На фронте 16-й армии противник занял Блуды, Софьино (10-14 км. сев. Волоколамска) и проводил сосредоточение пехоты и танков в районе Волоколамска.

Боем и войсковым наблюдением отмечено в Волоколамске скопление танков, до 2-х пехотных полков и одного артполка». (Разведсводка штаба Зап. Фронта 1.11.41)

С целью срыва сосредоточения войск противника на волоколамском направлении командующий Западным фронтом генерал армии Г.К. Жуков 15 ноября приказал ген. К.К. Рокоссовскому нанести удар во фланг и тыл волоколамской группировки.

Наступление 16-й армии было назначено на 10 час. утра 16 ноября.

Времени на его подготовку почти не оставалось.

Командир 126-й сд полковник Вронский приказ командующего 16-й армии о наступлении получил вечером 15 ноября, менее чем за сутки до его начала. Дивизии ставилась задача с утра 16 ноября атаковать противника в направлении Ботово, Суворово, Кашино, Софьино и в дальнейшем, перегруппировавшись в сторону левого фланга, во взаимодействии с 316-й дивизией (панфиловской) наступать на юг и овладеть Волоколамском.

Приказ частям дивизии о наступлении полковник Вронский направил в 19.30.

Артиллерийские и минометные подразделения приказ из штаба артиллерии дивизии с постановкой им задачи на наступление получили еще позже, в 23.00.

3-й дивизион 13-го ГМП Бондарева согласно приказу начальника артиллерии дивизии полковника Морозова должен был произвести с утра 16 ноября три залпа (9.00, 9.30, 10.00) по Софьино и Кашино, а затем после артиллерийской подготовки поддерживать наступление дивизии, подавляя живую силу и техсредства противника. У пехоты, артиллеристов и минометчиков на подготовку к наступлению оставалась одна ночь.

Перед рассветом 16 ноября дивизион был поднят по боевой тревоге. Он получил приказ занять огневую позицию в лесу южнее выс. 162.1. По заснеженным дорогам боевые машины двигались с потушенными фарами.

Несмотря на сильный мороз, утомительный марш по трудным, в снежных сугробах дорогам, все службы дивизиона работали слаженно, четко. Связисты ст. сержанта М.П. Запары своевременно организовали связь между КП (командным пунктом) и огневыми позициями (ОП).

Взвод боепитания гв. лейтенанта С. И. Зайкина по заснеженным дорогам доставил на ОП боеприпасы, обеспечив батареи необходимым боекомплектом.

Все реактивные установки к утру были в полной боевой готовности.

В 9.00 находившийся на КП командира дивизии в Носово Н. И. Бондарев дал команду батареям дивизион на открытие огня согласно установленному графику. С характерным шумом сошли с направляющих все 208 ракет (в первой батарее на установках — 64 ракеты М-13, во второй — 144 ракеты М-8), оставляя за собой огненные стрелы.

Клубы огня и дыма взметнулись в Софьино и Кашино. В панике заметавшихся уцелевших вражеских солдат и офицеров еще дважды, с интервалами в полчаса, накрывали залпы «катюш». В 10.00, по окончании артподготовки, перешла в наступление пехота. Дивизион Бондарева поддерживал наступление 366-го стрелкового полка с 58-й танковой дивизией в направлении Ботово, Суворово.

С закрытых и открытых огневых позиций он вел огонь по опорным пунктам 35-й пехотной дивизии, скоплением пехоты в Суворово, Кашино, Софьино, отбивал их контратаки, залпами поражал подходящие резервы, нанося им большой урон.

Преодолевая упорное сопротивление противника, 126-я дивизия продвинулась на 3 км, овладела Ботово. В это время на противоположном фланге начали наступление гитлеровские войска. Силами двух пехотных полков и 5-й танковой дивизии они прорвали фронт на стыке 316-й панфиловской дивизии и кавалерийской группы генерал-майора Л.М. Доватора, стали теснить их.

Наступление обеих сторон начало одновременно развиваться в противоположных направлениях. В этот день совершили подвиг в 7-ми км восточнее Волоколамска герои-панфиловцы из 4-й роты 1075-го сп (этот полк под Спасс-Рюховском в октябре поддерживал дивизион Бондарева), прикрывавшие важнейшее направление на Москву.

В начавшемся 15-16 ноября одновременно с нашим наступлением втором генеральном наступлении гитлеровских войск против правого крыла Западного фронта, где 16-я и 30-я армии защищали на этом направлении подступы к столице с севера-востока и севера, действовали 3-я и 4-я танковые группы генералов Гота и Хюпнера в составе 7-ми танковых, 2-х мотопехотных и 3-х пехотных дивизий.

16-я армия, начавшая наступление своим правым флангом, оказалась в затруднительном положении, получив встречный удар на своем левом фланге.

Под натиском танков и мотопехоты противника 126-я стрелковая дивизия, курсантский батальон, сведенный из остатков курсантского полка, отходили в восточном направлении на Троицкое. Они несли большие потери. В сводном батальоне курсантов из почти 1,5 тысячи личного состава курсантского полка осталось 200.

Аналогичное положение в 126-й сд. В сложных условиях отходил на Троицкое 3-й дивизион 13-го ГМП Бондарева, подвергаясь артиллерийскому обстрелу, налетам авиации, угрозам окружения.

С утра 16 ноября началось наступление противника и против 30-й армии (ген. Д. Д. Лелюшенко). Южнее Волжского водохранилища танковые и моторизованные соединения 3-й танковой группы прорвали ее оборону и стали быстро продвигаться, расширяя прорыв.

С 18 ноября на клинско-солнечногорском направлении создалось крайне опасное положение. Инициатива с этого дня перешла к противнику.

Для организации противодействия ему в Клин был послан заместитель командующего 16-й армией генерал-майор Д.Ф. Захаров. Для обороны Клина под его руководством была создана группа, в которую вошли 126-й сд, 24-я кавдивизия, курсантский полк, 8-я, 24-я танковые бригады.

19 ноября 126-я сд отошла под натиском противника на рубеж Лежневка-Филатово.

Бондарев получил приказ занять выжидательную позицию в лесу 1 км южнее Петровского. Здесь дивизион попал в сложную ситуацию. Расчеты приводили в порядок боевые машины после многокилометрового марша, когда из-за заросшей мелким сосняком вырубки появилось около двух десятков вражеских автоматчиков.

Руководивший работой расчетов помощник командира огневого взвода второй батареи ст. сержант Дроздов, не растерявшись, быстро сориентировался в обстановке, приказал командирам расчетов отвести боевые машины в лощину, оставив им небольшое охранение, собрал остальных гвардейцев и повел за собой в контратаку.

В короткой рукопашной схватке в ход пошли приклады автоматов и винтовок, штыки. Шесть гитлеровцев было убито, остальные поспешно отошли в лес. За проявленный героизм старший сержант Дроздов Борис Сергеевич был награжден медалью «За отвагу».

20 ноября 126-я сд отошла на рубеж Кунцево, Парфенькино, Тархово. 21 ноября она, подвергшись нападению сильных отрядов противника с большой группой танков, вынуждена была отойти на рубеж Окулово, Сохово, Мисирово. Отходила неорганизованно.

Получив приказ, снялся с позиции 3-й дивизион 13-го ГМП Бондарева. Продвигался он лесными дорогами. По ним отходили также разрозненные группы подразделений дивизии — пехота, артиллеристы, обозы тыловых служб. Стояли 30-ти градусные морозы. Шел снег. Дороги заметали метели. Образовывались заторы. Движение часто стопорилось.

К вечеру дивизион выбрался из леса на полевую дорогу. Она вытянулась среди посадок березок и густых кустарников к дальней роще на горизонте. У небольшой деревушки за опушкой рощи дивизион разыскал посланный полковником Морозовым лейтенант.

Передал распоряжение дивизиону занять огневую позицию в лесу 1 км восточнее у д. Фроловская. Сообщил, что штаб дивизии расположился в этой деревне. Положением дивизиона в непростой обстановке на клинском направлении серьезно были обеспокоены в штабе артиллерии армии.

20 ноября оттуда было направлено распоряжение №07/10, в котором начальник артиллерии генерал-майор В.И. Казаков специально напомнил командиру 126-й сд об его личной ответственности за сохранность и организацию прикрытия 3/13 ГМП.

22 ноября фашистские танки, заняв Мисирово, в 15.30 прорвались во Фроловское. Связь со штабом дивизии была потеряна.

Создалось критическое положение. Штабные работники и немногочисленные подразделения дивизии, находившиеся во Фроловском, заняв круговую оборону, отбивали натиск фашистских танков и пехоты, сжимавших кольцо окружения.

Только к исходу дня после залпа дивизиона Бондарева им удалось вырваться из окружения.

 

Продолжение следует.

Читайте другие части воспоминаний 

 

Подготовил и прислал для публикации: полковник в отставке Яков Михайлович Ляховецкий
www.world-war.ru