Сообщение о начале войны повергло съемочную груп­пу в шок. Мы немедленно помчались назад, в аэропорт. По дороге заблудились в каком-то лесу, наткнулись на кладбище. Спросив у кого-то дорогу, наконец, добра­лись. В аэропорту нам объявили, что самолеты летать не будут. Пришлось сдавать билеты и ехать на вокзал. А там уже творилось что-то несусветное. Тогда я впервые понял, как рождается паника и как это страшно.

Вспоминая свою юность, проходившую в самые страш­ные для нашей страны, 30-е годы, я теперь понимаю, что был удивительно наивен, многого не знал, на многое не обращал внимания, пропускал мимо ушей, не очень трезво оценивал ситуацию. Я еще учился в студии, когда из театра стали пропадать люди. Ну просто пропадали: сегодня есть, а завтра нету. Это видели и замечали все вокруг. Но об этом не говорили.