К лету 1943 года мы оставались крепкой и полностью обстрелянной частью. В ней соблюдались все уставные требования, дисциплина была достаточно высокой. Но без «командирского окрика». В минуты трудные, а их было немало, я говорил так: «Ребята, понимаю, что вы устали. И я тоже устал. И дело вроде предстоит невозможное. Но я вас прошу. Очень прошу. Постарайтесь сделать то, что за рамками возможного». Мы были не просто коллективом, а, если хотите, фронтовой семьей.