В Сталинграде сгорела моя привычная жизнь. Я видел трусливых генералов; врачей, получавших пайки за своих пациентов и съедавших их; священников, дающих последнее благословение и ощупывающих умирающего, не осталось ли у него чего-нибудь съесть или покурить. То есть весь тот привычный гражданский мир, в котором я родился и вырос, сгорел для меня в Сталинграде.