За котелок каши — немецкий крест

Солдатам части очень нравилось разговаривать со мной. При встречах солдаты как бы расслаблялись. Они могли подолгу расспрашивать меня о том, как я спал, что ел, как себя чувствую, спрашивали мнение о погоде, что я слышал по радио и т.д.

В части был солдат-почтальон. Он собирал письма от солдат и привозил почту. Почему-то с некоторых пор солдаты письма стали передавать мне. «Женя, отдай почтальону», — говорили они. Однажды я подслушал разговор солдат, суть которого сводилась к тому, что у меня «легкая рука». Считалось, что если я отдам письмо почтальону, то ответ будет получен очень скоро, и в нём будут хорошие вести.

Частенько солдаты готовили себе пищу на костре. Собираясь по несколько человек, они рассаживались вокруг костра, и ждали, когда закипит вода. Один из солдат засыпал концентрат пшенной каши, добавлял в большую кастрюлю какие-либо приправы и следил за готовностью каши. Этот же солдат раскладывал кашу по котелкам солдат, раздавал хлеб и подвешивал на костёр кастрюлю с водой для чая. Во время еды начинались интересные разговоры. Солдаты рассказывали о том, что пишут им из дома, что предполагается в части, — какие командировки и куда.

Часто во время еды один из солдат доставал немецкий крест, добытый на передовой во время поездки туда, и подзывал подойти поближе меня. Этот же солдат рассказывал всем, где он достал крест. Всё было очень интересно. Я с нетерпением ожидал тот момент, когда этот крест он предложит мне. У солдат уже стало привычкой добывать немецкие кресты и медали для меня, но я знал, что просто так мне их не дадут.

Для солдат было интересно наблюдать, как я восторженно реагировал на их действия при вручении мне немецкого креста или медали.

При раздаче каши всегда один котелок был предназначен для меня. Уже по тому факту, что кашу накладывали в лишний котелок, я догадывался, что он предназначен для меня, значит, меня будут «награждать» крестом или медалью.

С одной стороны, мне было приятно, что солдаты «вручали» мне крест или медаль, но съесть полный котелок каши для меня было не так-то просто.

Помню, солдаты сидели в кружке, смаковали кашу, а один солдат подозвал меня и сказал: «Ну, Женя, готовься к вручению тебе очередной награды. Вот тебе котелок, вот ложка и приступай». Я не мог отказаться и начинал есть кашу. Каша была вкусная. Солдаты умели её готовить. От неё исходил приятный запах. Чуть-чуть остывшая, она представляла собой такое лакомство, которое на продпункте не давали. Такую кашу не готовил и я для себя и папы дома, такую кашу редко готовили хозяйки квартир, где мы с отцом жили. Но как съесть целый котелок каши?

Сначала всё шло хорошо. Я с удовольствием начинал есть. Но по мере освобождения котелка, есть становилось всё труднее. Солдаты зорко следили за тем, как я ел, и подбадривали меня. Они расхваливали всячески кашу. Говорили о том, что сегодня особенный день, и каша должно быть вкуснее. На вкус каши влияет погода — солнце или ветер, вода и время её приготовления. А меня расспрашивали: «Женя, ты чувствуешь, что сегодня особенный день. Смотри, какое солнце?» Специально для меня спрашивали у солдата, который готовил кашу, откуда он брал воду, и добавляли, что сегодня использовалась особенная вода. Солдат, готовивший кашу, доставал приправу, показывал её мне, а заодно и всем, и расхваливал её. Он говорил, где достал те или иные специи и как они влияют на здоровье, и вообще на дальнейшую жизнь солдат. Все солдаты хвалили повара, расспрашивали, где можно достать специи, которые дадут возможность солдату получить отпуск и поехать на побывку домой.

До какого-то момента я еще ел с удовольствием кашу, но постепенно ел её медленнее и медленнее. Солдаты это замечали и начинали меня подбадривать: «Ешь, Женя, ешь! А то следующего долго не будет». При этом один солдат доставал немецкий крест и подносил его близко к моему лицу, расхваливая: «Смотри, какой сегодня будут вручать тебе красивый крест!» И начинался рассказ о том, за что этот крест получил немецкий офицер. Рассказы сопровождались шутками и прибаутками о том, как этот крест сняли с немецкого офицера.

По мере того, как каши в котелке становилось всё меньше, я ел всё медленнее, и начинал пыхтеть, а под конец хныкать: «Не могу больше, хватит!» Но солдаты были неумолимы. Я должен был доесть кашу, какой бы она ни была.

Но моё мучение над кашей вызывало у солдат смех. Им нравилось, как я ел, как тяжело глотал каждую ложку. И, как когда-то дома говорила мама: «За папу, за маму, за дедушку….», а солдаты говорили: «За победу! За следующий крест!», и т.д. Подбадривание продолжались до тех пор, пока я доедал котелок каши.

Окончание съедения каши солдаты встречали возгласами: «Ура!» Начинались аплодисменты, и под них мне торжественно вручали немецкий крест. Я с вожделением смотрел на крест и быстро прятал его за пазуху. А разговоры солдат продолжались. Меня хвалили за то, что благодаря мне уничтоженных фашистов становится больше. Кто-то из солдат всегда говорил, что в следующий раз мне привезут с передовой более ценный крест.

Вечером я показывал папе полученный крест, он внимательно его рассматривал и заключал: «Это офицерский крест с дубовыми листьями. Он вручается немецким офицерам за особые заслуги». И папа перечислял мне, за какие заслуги могли вручать немцам такой крест.

Мне папа достал небольшую металлическую коробку, которая закрывалась двумя защелками. Все кресты и медали я складывал туда и у меня их было очень много.

Меня солдаты заранее оповещали, когда будут вручать очередную награду. Да я и сам знал, что по возвращении с передовой мне обязательно будут вручать или крест или медаль, которые солдаты привози специально для меня. Вручение стало в части традицией, которая знаменовала успешную поездку на передовую. Считалось, что командировка будет удачной, если целью её было для солдат — достать для меня немецкий крест или медаль. Солдаты ждали момента вручения. На ритуал солдаты собирались в определенном месте. Участие в нём считалось добрым предзнаменованием для последующих командировок.

Папа, уезжая в очередную командировку на передовую, мне говорил: «Готовься, Женя, съесть котелок каши». И я знал, что при возвращении солдаты будут угощать меня кашей и вручат очередные немецкий крест или медаль. При проводах солдаты кричали мне: «До каши!». Я и они знали, что командировка будет удачной.