Свадьба и медовый месяц за 48 часов
Рон и Мюриэль, 1944 г.
В 1944 году мой зять Рон был артиллеристом и механиком-водителем в армии. Было весьма вероятно, что его пошлют за границу – воевать на полях сражений в Европе, и потому он решил получить от своего полковника разрешение жениться. Полковник дал ему 48-часовой отпуск по этому случаю. У Рона уже было разрешение от родителей – ему было меньше 21 года. Мюриэль, его невеста и моя золовка, также была несовершеннолетней, так что требовалось согласие ее родителей на свадьбу.
Приготовление свадебного пира из военных пайков
Все было устроено очень быстро. Свадебные приготовления нужно было ускорить. Мюриэль договорилась о свидетельстве о браке, об обручальном кольце и нашла автомобиль, что мог отвезти молодых в церковь. Автомобили использовали в экстренных случаях, и свадебная машина была выделена только при условии, что она пройдет определенное расстояние, израсходует определенное количество бензина, а время ее использования не превысит двух часов. Для Мюриэль было большой радостью, когда ее приятель всё же смог добыть пленку для фотокамеры, чтобы запечатлеть это знаменательное событие.
Во время войны, которая к тому моменту шла уже четыре года, всё было строго нормировано. Все в это время были в стесненном положении. Несмотря на ограничения военного времени, члены семьи и друзья из деревни сообща собрали необходимые талоны на ткань для свадебных нарядов. Мюриэль смогла купить отрез белого бархата для своего платья, два платья для подружек невесты и достаточно ткани, чтобы пошить костюмчики для двух мальчиков-пажей. Ее матери пришлось сшить их так быстро, что она часами не спускала ног с тяжелой педали швейной машинки, стоявшей у нее под лестницей. Все были восхищены и изумлены скоростью и искусностью, с которой она работала.
Когда обе семьи собрались, чтобы составить список гостей, они с удивлением обнаружили, что количество гостей достигло 76 человек – намного больше, чем они могли накормить, выдававшимся на свадьбу провиантом. Единственное, что предоставлялось для свадьбы согласно нормам – это два фунта (900 г) ветчины, и ничего более. И вновь, члены семьи и друзья пришли на помощь со своими драгоценными пайками – маслом, чаем и сахаром. Многие достали из своих кладовых прибереженные консервы, картофель, свеклу, брюкву и другие овощи.
Золовка Мюриэль предложила испечь свадебный торт, используя пожертвованные ингредиенты, и вскоре он уже был выставлен на всеобщее обозрение, украшенный всем, что она смогла найти.
Дядя каким-то одному ему известным образом исхитрился достать баранью ногу. Никто не задавал никаких вопросов: ее поспешно приготовили в угольной печи дома у матери невесты, и вскоре, когда к этой ноге прибавились сваренные вкрутую яйца от домашней курицы, стало ясно, что на Вайн Коттэдж надвигается настоящий свадебный пир.
Мать жениха, жившая в Бристоле, получила от местного цветочника обещание достать красные розы для букета невесты. Дюжина роз была приобретена в тот день. Такое количество роз цветочник обычно продавал в течение целого месяца.
Пропавший жених
Когда приготовления были в самом разгаре, невеста начала волноваться, что Рон может не успеть приехать вовремя на собственную свадьбу. Всё время ходили слухи о неожиданной отправке солдат на фронт. Это могло случиться и с Роном, и тогда оказалось бы, что все приготовления велись зря. К десяти часам вечера накануне свадьбы начало казаться, что ее страхи станут реальностью. Она не находила себе места – так волновалась, что у него не получится добраться.
Он должен был приехать в 6 часов вечера в пятницу на железнодорожную станцию Бристоль Темпл Мид’с, но невеста не учла одного: из-за действовавших приказов о светомаскировке никакой транспорт не ходил из Бристоля до деревни Фрэмптон Коттерелл в темное время суток. Единственным вариантом для Рона было пройти восемь миль (13 км) по пустым дорогам и улицам в полной темноте. По дороге его остановил полицейский и спросил, что он делает здесь ночью один. Рон рассказал ему, что он – в увольнении, а на завтра у него назначена свадьба. Он очень волновался, что полицейский станет осматривать вещмешок: на дне мешка лежал служебный револьвер. В конце концов, Рон добрался до дома своей невесты в 10 вечера.
Родители Рона жили в Бристоле, так что до места, где проходила церемония, они, празднично одетые, добирались на утреннем автобусе на следующий день.
Свадьба и медовый месяц за 48 часов
Свадьба прошла в Хевронской методистской церкви в Коулпит Хэлт. Обряд провел отец Тревор Дж. Смит; на церемонии присутствовали две подружки невесты и два юных пажа. Один из пажей спросил у младшего брата невесты, Яна, который был служкой в этой церкви, что нужно делать, когда жених и невеста подойдут ко входу в церковь. Будучи шутником, Ян громким шепотом ответил: «Нужно взять фату невесты и как следует за нее потянуть!». Мюриэль и Рон услышали это, обернулись и бросили на него косой взгляд. Другой паж во время молитвы, пока Рон стоял на коленях, пересчитывал пальцем стальные гвозди на подошве сапог Рона.
Всё прошло хорошо и свадебных кушаний хватило на всех гостей. Мюриэль было любопытно, что затевает ее мама: она поймала ее сбегавшей вниз по лестнице; рукав ее зеленого платья был весь в чем-то белом.
После того как гости разошлись по домам, жених и невеста мыли посуду до половины второго ночи. Когда они, наконец, поднялись наверх и добрались до брачной постели, они поняли, что затевала мама. Мюриэль стянула простыню, покрытую мукой, с кровати и была вынуждена довольствоваться сном на голом матрасе.
В том году, судя по всему, был избыток чайников, потому что жених и невеста получили целых десять штук в качестве свадебных подарков. В течение нескольких лет Ян приходил и просил у своей сестры чайник в качестве подарка на очередную деревенскую свадьбу, куда он был приглашен. Рон вернулся в казармы на следующий день после свадьбы, в 9 вечера.
Долли Галбалли
Любовь и война
Долли Галбалли
Весна 1940 года, Лондон. Мне было восемнадцать. Я протирала пыль в гостиной, когда, выглянув из окна, увидела проходящего мимо мужчину своей мечты. Я смотрела на него, пока он не свернул за угол и не скрылся из виду. Где-то через пять минут, он вернулся, но на этот раз с ним под руку шла девушка по имени Энжи. Я знала ее со школьной скамьи, и она никогда мне не нравилась. Ту же картину я видела еще несколько раз, но началась Битва за Британию – и все изменилось!
Нам с мамой приходилось бегать в общественное бомбоубежище, когда начиналась воздушная тревога. Иногда мы оставались там на всю ночь, но обычно до отбоя проходило два или три часа. Однажды мы возвращались домой около двух часов ночи, и обнаружили, что наша улица перекрыта из-за неразорвавшейся бомбы. Нас разместили в чужом доме. Людей, с которыми мы делили наше временное пристанище, мы видели раньше, и они были нам симпатичны. Мы все спали в бомбоубежище во дворе: мужчины – на верхней полке, и женщины – на нижней!
Ванной комнаты не было, только подсобка с раковиной. Люди, проходившие мимо нее, могли нас увидеть, поэтому мы не могли раздеться и вымыться полностью. С собой у нас не было никакой одежды – и так продолжалось три недели. Остальные были в таком же бедственном положении.
Однажды мама сказала, что ей необходимо поменять белье. Мы знали, когда охранник уходит пить чай, так что могли выйти незамеченными в наш дом, чтобы взять чистую одежду. Мне было ужасно страшно, ведь всё это мы проделывали в темноте. Когда мы открыли входную дверь, увидели, что в доме повсюду осколки и обломки, а когда поднялись по лестнице, обнаружили, что вместо крыши над нами — ночное небо! Добравшись до квартиры, мы стали быстро собрирать свои вещи, и даже в ящиках комода обнаружили осколки стекла.
На следующее утро мой старший брат, сержант полиции, отыскал наше пристанище и пришел нас навестить. Он увидел, в каком тяжелом положении мы находимся, и договорился о том, чтобы нас эвакуировали в Мелтон Маубрэй, где жили его жена и маленький ребенок. С огромным облегчением мы с мамой сели на поезд, уходящий из Лондона.
Жена моего брата, Айви, приняла нас радушно, мы были счастливы познакомиться с их чудесной дочкой, первой маминой внучкой.
Я получила работу в Грэнтэме, в 15 милях (24 км) от места где мы жили – на военной фабрике, где производились пушки Hispano для истребителей Спитфайр. Меня проинструктировали в течение часа, как использовать этот огромный фрезерный станок, а затем сказали отдать свою карточку в окошко канцелярии, чтобы ее проштамповали, и я смогла начать получать жалованье. Я постучала в окошко, и как вы думаете, кто открыл его? Не кто другой, как тот самый мужчина моей мечты, которого я увидела, когда протирала пыль в Лондоне.
Мое сердце замерло, и я сказала ему, что знаю его девушку – Энжи. Он посмотрел на меня с удивлением и сказал, что Энжи – больше не его девушка, так как она крутила параллельный роман. Я подумала, что, может быть, у меня есть шанс, но на фабрике около ста девушек, и я видела, как почти все из них болтают с ним. Я заметила, что он краснеет, когда я подаю ему свою карточку, но никогда не заговаривала с ним.
Мы работали подолгу, и однажды вечером после окончания работы я понесла карточку в его контору, и он спросил, не хочу ли я сходить с ним в кино. Я сказала, что не против, и мы договорились о встрече. Дома, в ожидании встречи, я страшно волновалась, но мне все же удалось заставить себя поспать, так что на свидании я не выглядела усталой. Фильм назывался «Сто мужчин и одна девушка», первый фильм с Диной Дурбин – в нём она была очень мила! Нам фильм понравился, мы долго болтали. Он рассказал мне о своем детстве, и о том, что не мог поступить на военную службу из-за приступа ревматизма. Он также сказал, что его не интересует никто другой, и попросил меня быть его девушкой!
Однажды утром, когда я возвращалась с работы домой в семь утра, Альф сделал мне предложение, и я сказала «да»! В следующую субботу мы отправились в Лейсестер и он купил мне обручальное кольцо. Мне было 19, и я ничего не знала о предстоящих проблемах – ничего нельзя было купить, всё поставлялось в строго ограниченном количестве. Я случайно нашла шелк для своего платья и смогла достать голубой тафты для сестры Альфа, которая была подружкой невесты. У моего старшего брата, Чарли, была фотокамера, и он предложил заснять церемонию, так что к алтарю меня вел другой брат – Стэн. Свадьба была назначена на 28 июня 1941 года.
Нам обоим нужно было взять отгул с фабрики, где мы работали семь дней в неделю. Мама и я откладывали наши пайки сахара и яиц для свадебного торта. Я получила два выходных, но Альфу дали только один. Мне удалось достать замечательный букет. Мы поженились в церкви Св. Марии в Мелтон-Маубрэй, и в день нашей свадьбы стояла отличная погода. Каждый гость принес немного еды для празднования: консервированную ветчину, маринованный лук, пирожные быстрого приготовления. У нас была одна бутылка шерри, которую купил Стэн. В целом, это был незабываемый день.
Год и один день спустя у нас родилась дочь. Через короткое время после этого Альфа призвали в Легкую Пехоту Оксфордшира и Букингемшира. Его полк участвовал в высадке союзных войск в Нормандии, и я страшно волновалась, но впоследствии оказалось, что в июне 1944 года он был в Египте; ему не позволялось сообщать мне об этом.
В этом году мы празднуем 64 года совместной жизни и мы всё так же любим друг друга.
Источник: http://www.bbc.co.uk/history
Перевод для сайта www.world-war.ru Дарьи Богдановой
Loading ...
