От смерти спасает и детский страх

Обычно при перемещениях части, вперед направлялся заместитель командира части по тылу. Он вёл переговоры с председателем сельского Совета, с которым намечали, в каких домах и кого разместить. Хозяева домов не возражали против тех, кого предлагал председатель Сельсовета поставить на квартиру. Хозяева относились к постояльцам хорошо, так как они по возможности помогали продуктами и топливом. Войсковая часть изыскивала возможности привезти топливо на своём транспорте.

Офицерам части заранее сообщали адреса, где они должны были стоять на квартирах. Я и папа заходили в дом, представлялись хозяевам, говорили, как нас зовут, а те, в свою очередь, называли свои имена. Вечером, как правило, устраивали «знакомство». Мы давали хозяйке консервы, сахар, хлеб из военной пекарни, хозяину — папиросы, спички. Вечером устраивали общий стол с угощением. Хозяева угощали самогонкой.

Мне с папой выделяли одну кровать. Утром папа уходил в часть, а я оставался дома. Хозяева угощали меня молоком, печеными пирожками, домашним хлебом, а также борщом, картошкой. К вечеру, когда приходил папа, угощали и его. Иногда в гости приходил председатель Сельсовета, угощали и его тоже.

При отъезде меня и папы, хозяева устраивали проводы. Отношения всегда были очень добросердечные.

Если в доме не было мужчин, ко мне было особенно хорошее отношение. Женщины своё отношение к папе переносили через меня своей заботой и особым вниманием.

В тех домах, где я и папа встречали недружелюбное отношение, папа требовал, чтобы нам выделяли отдельную комнату. На ночь он закрывал дверь комнаты и даже приставлял стул так, чтобы в случае открытия двери создавался шум, просил закрывать на ставни окна комнаты, в которой мы спали.  Я просил папу не прятать пистолет на ночь, а оставлять его заряженным под подушкой. Командир и замполит требовали от офицеров быть вежливыми с хозяевами, избегать ссор и стараться улучшать отношения с жителями.

Помню, как-то папа заходил в гости к своему товарищу Павленко. Старший лейтенант Павленко был опытным специалистом по разминированию. Выполнял задания старательно. Хорошо знал подрывное дело. Остался жив после многих опасных заданий, награждён орденом. Стоял вопрос о повторном награждении. Павленко хороший семьянин, недавно был в отпуске. У него двое детей. Командование решило вызвать его жену и детей к месту службы Павленко.

У хозяйки дома, где жил Павленко, было двое детей, муж — на фронте. Хозяйство в доме было большое: корова, бычок, свинья, а также большой участок земли с садом. Сама она работала в колхозе дояркой. Колхоз до войны был богатым.

Хозяйка дома устроила угощение, наварила картошки, испекла пирог с яблоками. Когда мы шли в гости, папа достал где-то конфет специально для детей хозяйки. Хозяйка, когда я угостил её детей конфетами, стала относиться ко мне очень дружелюбно. Она посадила своих детей и меня отдельно, и мы, дети, весело ели пироги и пили чай с конфетами. Я даже представить себе не мог, что Павленко в этом доме убьют.

Когда мы были в гостях у Павленко, то хозяйка дома, где он остановился, сказала нам, что у неё есть еще одна комната с кроватью и там могут жить папа и я. Но мы уже жили на квартире, и папа сказал, что у хозяйки три молодые дочери, которые очень любят меня. Отношение в том доме к нам хорошее, к тому же мы жили ближе к штабу, а дом Павленко находился значительно дальше, и идти вечером по темной улице для меня было страшно.

Иногда, когда папа задерживался в штабе, я ходил к нему, и мы возвращались вдвоём. У папы был фонарик, которым он освещал путь. У меня тоже был фонарик, но цветной и не такой сильный. Я просил папу идти с заряженным пистолетом. Он нехотя доставал пистолет из кобуры, загонял патрон в патронник, ставил пистолет на предохранитель. Меня он вёл левой рукой, а правую руку с пистолетом держал за пазухой. Дорогу папиным фонариком освещал я, наводя его в подозрительные места. Иногда на пути встречались жители. Я освещал их лица, ослеплял глаза, пока мы проходили мимо них. Мне было очень боязно, боялся нападений, но всё обходилось.

До дома Павленко, где он жил, идти было далеко. Сейчас, вспоминая то время, невольно думаешь о том, что я и папа подвергались опасности нападения и во время следования к дому, и во время ночевки на квартире. Напасть могли на наш дом.

Как-то однажды поздно вечером мы возвращались с папой домой, и он рассказывал, что на квартире в деревне из своего личного оружия-нагана, убит старший лейтенант Павленко. Подробности пока неизвестны, ведется следствие.

На момент смерти Павленко был трезвым. Некоторые офицеры, которые заходили к нему в комнату, рассказывали, что наган он оставлял на стуле у кровати. Известно, что Павленко застрелили из его же пистолета. При выстреле он находился за плитой печки в сидячем положении, в одном нижнем белье. Одна из версий состоит в том, что Павленко спрятался за плиту печки. Выстрел был произведен сверху вниз. Пуля пробила кирпич плиты и попала в голову Павленко. Наган оказался брошенным на пол.

Хозяйка дома выскочила на улицу с криком: «Убили! Убили!» На крик прибежали соседи. Они же связались с дежурным по части. Прибывший наряд обнаружил Павленко, лежащим в луже крови на полу. Он вывалился из закутка между плитой печки и стеной. Голова пробита. Выстрел был один. Хозяйка утверждала, что никого не видела в доме, но окно было разбито. Загадок много, но следствие должно разобраться.

Было предположение, что Павленко, услышав звон разбитого стекла, вскочил с кровати и спрятался за плиту печки. Он был в сидячем положении.

Не исключается, что Павленко убил муж хозяйки, возвратившийся с фронта. Возможно, что он жил в погребе дома или в соседних домах. Может, он дезертировал. Следователь сделал запрос о службе мужа хозяйки. Вполне возможно, что муж хозяйки написал письмо знакомым в деревне, чтобы те «приглядели» за его женой. И за женой «приглядели», убив Павленко. В целом, вопросов много.

Командир части приказал офицерам на совещании, не оставлять оружие на стуле, а хранить оружие под подушкой в положении «на предохранителе». Не вскакивать без оружия с постели в случае подозрительного шума. Оружие всегда носить при себе.

Папа мне высказывал свои догадки. Он сказал, что старается не стоять на квартире там, где кто-то находится на фронте. Ему предлагали остановиться у хозяйки, где жил Павленко, но он отказался.

Я часто, прежде чем заснуть, спрашивал папу, где у него пистолет? И засыпал спокойно, когда он мне показывал, что пистолет под подушкой на предохранителе.

То, что мы остались живы, является и моей заслугой. Своим детским страхом я способствовал тому, что я и папа остались живы. Выходит, что от смерти спасает и детский страх.