Младший лейтенант Раенко

Она появилась на КП дивизии жарким июльским днем 1942 года вместе с группой офицеров, прибывших на пополнение. Круглолицая, голубоглазая, с золотистыми волосами под форменной кубанкой. По­мню, представилась:

— Младший лейтенант Раенко.

При распределении на должности она настойчиво просилась в 37-й гвардейский полк. Это была единственная девушка-офицер в нашей дивизии. Поэтому не хотелось посылать ее в полк, на передовую. Ей предложили рабо­тать при штабе дивизии. Однако она отказалась и продолжала настаи­вать на своем, хотя так и не объяснила причину. Пришлось направить девушку адъютантом во второй батальон полка.

Потом мы поняли все сами. Да, она любила. Любила прекрасной и чистой любовью, на которую способна юность. Любила того коренас­того, смуглого лейтенанта, который прибыл в дивизию вместе с ней и был назначен командиром кавалерийского взвода 37-го полка. Нам да­же не запомнилась его фамилия — такой он был скромный и незамет­ный внешне. Но Дуся хотела воевать рядом с любимым человеком и добилась своего.

Так уж случилось, что большое чувство пришло к Дусе вместе с са­мым важным событием в ее короткой жизни: в январе 1942 года она оставила институт и по путевке военкомата была направлена на офи­церские курсы, где встретила свою любовь.

Они решили не расставаться… На курсах, и в армии, и в диви­зии, и потом в полку — всюду имелись понимающие командиры, которые находили возможность не разлучать их. Так они оказались на фрон­те почти рядом. Рядом под шквальным огнем противника, и на много­верстном марше под проливным дождем, и в душной землянке. Рядом, хотя в разных окопах, решая различные боевые задачи. В надежде уви­деть друг друга на коротком привале, на совещании у командира.

Не скажу, что мы наблюдали за отношениями молодых людей. Но когда мы видели Дусю с ее лейтенантом, теплее становилось на сердце, думалось, что жизнь все-таки пробивает себе дорогу. Их любовь пред­ставлялась нам символом справедливости и благородства ратного тру­да, который мы выполняли в те грозовые дни.

Прошло немного времени, и гвардии младшего лейтенанта Дусю Раенко уже знали все бойцы 37-го полка. Каждый день она обходила позиции своего батальона, подолгу разговаривала с гвардейцами, ин­тересовалась, откуда они родом, сколько времени находятся на фрон­те. С искренним восторгом слушала сама рассказы бывалых воинов о жарких схватках с врагом. Иногда, когда сгущались сумерки, присло­нившись к стенке окопа, она тихонько напевала свои любимые песни или молча срывала былинки травы и, откусывая кусочки сочных сте­бельков, по-детски выплевывала их на землю.

Но вот в одном из боев был ранен лейтенант-кавалерист. Я видел Дусю, склонившуюся над ним, когда он лежал на носилках в полковой землянке. Она проводила его до медсанбата. А когда в сентябре лейте­нант вернулся из госпиталя, именно мне выпало сообщить ему горькую весть: наша Дуся погибла.

Я помню по-мальчишески скривленные губы молодого офицера, задрожавшие ресницы. Он закрыл лицо ладонями, а потом спросил:

— Как она тут жила без меня?

Да, именно так и спросил: как жила? Не воевала, не командовала, а — жила. Ведь это действительно тогда была наша жизнь: атаки, бом­бежки. Вся наша жизнь состояла из войны. И я рассказал лейтенанту, как жила его Дуся — младший лейтенант Евдокия Раенко, за время его отсутствия.

…11 августа крупные силы гитлеровцев перешли в наступление из района восточнее Жиздры на Железницу, Вейно, Белев. Им удалось прорвать наш передний край, и к утру 12 августа мы встретились с ними у населенного пункта Брежневе. Целые сутки бой шел с переменным успехом. То мы теснили прорвавшиеся вражеские подразделения, то они при мощной поддержке авиации пытались продолжать наступление.

Младший лейтенант Раенко находилась в расположении пятой роты второго батальона, когда по цепи передали: тяжело ранен командир роты. Под свистящими пулями Дуся прибежала на НП. Сюда только что прибыли связные от стрелковых взводов.

Надо сообщить в батальон, — предложил кто-то.

Не надо! — крикнула Раенко. — Я принимаю командование ро­той.

Обстановка была ей знакома. Гитлеровцы сосредоточивались для новой атаки. Дуся тут же передала через связных распоряжение для ко­мандиров взводов: встретить врага огнем на дальних подступах.

Ровная местность, которая хорошо просматривалась с любой огне­вой точки, благоприятствовала выполнению такого приказа. Пулемет­чики и стрелки дружно ударили по фашистам еще в тот момент, когда они развертывали свои боевые порядки. Вражеская цепь заметно реде­ла. Однако гитлеровцы продолжали приближаться к позиции роты.

— Подготовить гранаты! — приказала Раенко.

Когда до противника оставалось метров сорок, в воздухе замелька­ли «лимонки», и вражескую цепь окутали облачки частых разрывов. Молодой боец-связной, радостно глядя на девушку-офицера, кричал:

— Бегут, товарищ младший лейтенант! Бегут фашисты!
Гитлеровцы в беспорядке откатывались назад. Но радоваться было рано. Вскоре началась новая атака. И в какой-то момент Дуся почув­ствовала, что сейчас случится непоправимое. На левом фланге заметно стих огонь, бойцы один за другим стали отходить с позиции. И тут же сообщили:

— Командира взвода убили. Немцы обходят с тыла! Солдаты уже отходят группами…

Дуся бросилась на левый фланг. Добежала, красная, потная, с раз­метавшимися по ветру кудрями, как из-под земли выросла перед бой­цами.

— Стой! Ни шагу назад!

— Так ведь немцы в тылу!

— Врешь. Неправда! По фашистским гадам — огонь!

Она ударила из автомата по приближающимся гитлеровцам.

Бойцы остановились, залегли, открыли огонь. Дуся лежала рядом с молодым солдатом-связным. Он с перепуганным лицом не стрелял, а все говорил, говорил что-то.

— Замолчи! — прикрикнула на него младший лейтенант. — Вон — твой фриц, а ну, уложи!

Дрожащими руками солдат прильнул к винтовке и наугад выстре­лил, и огромный рыжий фашист упал.

— Есть! — не веря собственным глазам, воскликнул солдат. — Есть мой первый!

— Вот так и стреляй,— подбодрила молодого солдата Дуся, пере­ползая к середине взводной цепи. «Ведь он так и не заметил, что это я пристрелила гитлеровца», — подумала Раенко.

Тем временем по вклинившимся в нашу оборону фашистам удари­ли с флангов пулеметчики соседних взводов. «Пора!» — решила Дуся и поднялась под пулями во весь рост.

— Товарищи! За мной, в атаку — вперед!

И словно другими стали только что отходившие в тыл бойцы. Мощ­ным «ура» ответили они на призыв девушки-офицера и побежали, об­гоняя и прикрывая ее от врага.

Не выдержав наступательного порыва гвардейцев, гитлеровцы ста­ли отходить. Они оставили позицию взвода. Они не сумели задержать­ся даже в своей собственной траншее. Атака левофлангового взвода, поддержанная всей ротой, была настолько стремительной и неотрази­мой, что через двадцать минут после начала этого броска младший лей­тенант Раенко уже проходила по захваченной траншее и проверяла, как закрепляются бойцы в ней.

Затишье, однако, продолжалось недолго. Немцы, видимо, не могли смириться с утратой прежней позиции. Со стороны балки послышался гул танков, а в нескошенной ржи, что колосилась прямо перед фрон­том роты, замелькали фигурки вражеских пехотинцев.

— Товарищ младший лейтенант, связь с артиллеристами пропала! — доложил кто-то из бойцов.

А она-то хотела вызвать заградительный огонь…

— Так пошлите связного!

Раенко старалась не показать бойцам своего волнения. Но подвел голос, дрогнул, когда она отдавала этот приказ. Усатый боец молча поднялся со дна траншеи, поправил каску.

— Не беспокойся, дочка, сейчас наладим. — Но связи все не было.
Не дошел до артиллеристов добродушный усач, не дошел, видимо, и другой смельчак. Когда Дуся сама пробралась на фланг, то увидела, как метрах в ста прогромыхал фашистский танк.

Тогда она вернулась на НП. С сосредоточенным лицом, плотно сжа­тыми губами молча начала готовить связку гранат. Она понимала, что гитлеровцы решили взять в кольцо вырвавшееся вперед подразделение бойцов. Надо было принимать неравный бой.

Покинув НП, младший лейтенант прошла в траншею. Бойцы вни­мательно смотрели на нее, словно ожидая, что она сообщит им какую-нибудь добрую весть.

— Драться будем, товарищи. Помощи просить не у кого, — обратилась к бойцам Раенко.

Но в тот момент, когда застучали пулеметы, зачастили винтовоч­ные выстрелы, встречая противника на дальних подступах к позиции, когда уже никто не рассчитывал на поддержку и каждый полагался ис­ключительно либо на меткость своего огня, либо на связку гранат, пе­ред наступающими гитлеровцами поднялись черные разрывы. Снаряды рвались один за другим почти на одной линии, образуя перед нашей траншеей непреодолимый заслон. Одновременно запылали два фашис­тских танка, пехота в беспорядке рассыпалась по полю.

— Ура! Молодцы артиллеристы!— неслось над траншеей.

По усталому лицу Дуси текли слезы, и, наверное, в тот момент она опять, как когда-то при первой встрече, показалась солдатам не коман­диром, а самой обыкновенной девчонкой…

В бою за высоту Безымянная Дуся находилась на левом фланге ба­тальона, в окопе командира роты. Она безуспешно пыталась связаться по телефону с НП батальона, когда запыхавшийся солдат доложил:

Товарищ адъютант, беда. Немцы накрыли НП снарядом.

— А командир?

— Все погибли.

Она закрыла глаза рукой. Сколько смертей уже довелось ей уви­деть, и каждая гибель боевого товарища казалась самой трагической, самой неоправданной.

— Ну что ж, — сказала тихо Раенко. — Пока об этом не говори никому. Только ротным командирам. Скажешь, я буду за комбата. Мой НП — в расположении второй роты…

Она взяла с собой двух бойцов и перешла в центр позиции батальо­на. Приказала восстановить связь. До глубокой ночи, пока гитлеровцы не утихомирились, руководила боем.

Высота была удержана. За этот бой Дуся была представлена к на­граде — ордену Красного Знамени.

Однако не пришлось Дусе получить награду. Как-то под вечер, на­правляясь в штаб батальона, она шла по траншее, не отрытой еще на полную глубину… Черная кубанка Дуси мелькала над песчаным бруствером траншеи. И в этот момент гитле­ровский снайпер сразил нашу Дусю. Мы похоронили ее со всеми поче­стями. На окраине небольшой деревушки Железница вырос холмик све­жей земли, увенчанный самодельным солдатским памятником. А над ним шумела листвой одинокая березка, такая же златокудрая осенью, какой была наша Дуся Раенко, девушка в кубанке.

Источник: Слово солдата Победы. Сборник, выпуск 7. М.: Издательство Патриот 2008. С. 315-320.