Матери и однополчанину

Наталья Ковшова

Другу и однополчанину Лене Зубареву [1]

17января 1942 г., 11 часов 35 минут

Добрый день, Леня!

Можешь поздравить нас с новосельем. Это уже одиннадцатое по счету место, а сколько их будет впереди, один Бог знает…

Устроились мы хорошо: в дер. Петрово, в доме № 1. В нашем распоряжении две маленьких комнаты и одна большая. Жизнь понемножку входит в свою колею. Снова мы с Машей снайперы-наблюдатели при командире роты; Командир на нас произвел очень хорошее впечатление, такой хороший, дельный, хорошо говорит, орденоносец. Рота наша считается лучшей в батальоне. Зато помощник командира роты — молоденький парнишка, мой ровесник. Для солидности курит трубку, но это мало помогает. Хорошо стреляет из польской винтовки. Политрук – культурный и образованный человек (не чета нашему бывшему). Были на комсомольском собрании. Молодежь не особенно активная. Девчата прочно заняли командные высоты и чувствуют себя весьма хорошо. Вчера ходили стрелять, я выбила 25 очков из 30. Это считается отличным результатом, но для меня это, конечно, мало, надо будет больше тренироваться, а то как бы не разжаловали.

Слышали, что лейтенанта Лунина уже нет в 4-й роте и он едет на фронт. Интересный факт.

Да! Ну что ж, каждому, как говорится, свое. Мы теперь тоже скоро поедем на фронт. Вместе со всеми, только жалко, что не с пульротой. Но будем надеяться, что все устроится к лучшему.

В домино мне по-прежнему не везет. Может быть, потому, что партнер у меня — десятилетняя Тамара (хозяйкина дочка). Больше играть не с кем. Скучновато.

Единственное развлечение — письма. С 6.I.42 г. получила четырнадцать писем, из них только два от тебя.

На днях собираемся в Москву. Не знаю, выйдет что-нибудь или нет. Очень хочется посмотреть картину «Романтики». Очень многообещающее название. Да и вообще, давно не была в Москве. Книги, наверное, новые появились. Бумаги нет, да и вкусненького чего-нибудь достать, может быть, удастся. Собираюсь завести свой «кондуит». Все-таки веселее будет. А ты про свой «кондуит» не забывай, ведь ты обещал дать мне его прочитать. Или уже раздумал? Нехорошо, нехорошо, дорогой товарищ! Отдельные товарищи могут обидеться — смотри!

Ну вот и все. Жду следующего письма. Пиши. Заходи. Адрес: ст. Трикотажная, дер. Петрово, дом № 1. Если идти из Тушино, то надо перейти тот овраг, в котором мы первый раз катались на лыжах. Пока, всего хорошего. Привет всем.

Наташа

И это тебе в ответ на кошку! Мяу!

Пиши: 2-й сп, 1-й бат, 1-я рота, Н.

[1] Вместе с Л. Зубаревым Н. Ковшова по путевке Коминтерновского РК ВЛКСМ уходила на фронт и впоследствии служила с ним в одной части.

ЦАОДМ, ф. 8682, оп. 1, д. 505, л. 156-157. Копия. Машинопись.

Запись, сделанная Наташей Ковшовой в дневнике Лени Зубарева в период ее пребывания в Москве в командировке перед отъездом на фронт.

22 января 1942 г.

Приходится и мне, как лицу заинтересованному, написать несколько слов.

Ленька! Милый дружище! Такой хороший, искренний, честный, веселый, замечательный товарищ. Идти вместе в бой, вместе бить подлых гадов — фашистов, вместе победить — это самое лучшее, что можем мы желать. И так будет. Может быть, мы не будем стоять рядом плечом к плечу, но все-таки мы будем в одном ряду, ибо нас породнила война, породнило единство мысли и цепи. И где бы мы ни были, мы будем стремиться к одному — к победе. А раз это так, то наши пути должны встретиться. Они, конечно, встретятся, и не раз. И каждый раз эта встреча бу­дет радостной и волнующей для нас. Не так ли? Так!!

Мы наконец-то едем на фронт. Все говорит об этом. Поэтому я говорю: «До свидания»! Желаю всего самого лучшего.

ЦАОДМ, ф. 8682, оп. 1, д. 505, л. 162. Копия. Машинопись.

Матери — Н.Д. Араловец-Ковшовой 22 января 1942 г.

Мамуленька, родненькая моя!

Получила от тебя письмо и три открытки. Все собиралась написать, да времени нет ни минутки. Все время я в пути… Ты обо мне не беспокойся. Я жива, здорова. Сейчас нахожусь вместе с Машей (моей замечательной подружкой) при штабе полка, в комендантском взводе. Это только пока, а потом будет отдельная группа снайперов при командире полка.

Живу хорошо. Денег больше не присылай: мне не нужно. Покупать здесь нечего, а в Москву я теперь скоро не выберусь. Получила 40 рублей от бабуси и Нади. Спасибо им. Они меня очень радуют своими письмами, как и ты. В каждом письме — целая охапка нежности и любви. Пишите чаще. Каждое письмо радует и бодрит. Настроение самое боевое, хорошее, даже замечательное. Мамуленька, моя матя хорошая! Посылаю тебе фотографию: мы с Машей. Маша очень хорошая, заботливая. Ей 19 лет только, а она со мной обращается как с маленькой и бранит меня за то, что я выхожу на мороз без шапки или пью много холодной воды. Мы с ней решили не расставаться никогда. У нее 3 брата на фронте, а у меня один Димка. Так о нем и нет никаких вестей?

Мамусенька, ты не беспокойся, если от меня долго не будет весточки. Значит, некогда. Все будет хорошо. Будем бить фашистов до конца, а потом приедем в Москву и настряпаем пельменей. Вот красота тогда будет.

Любушке большое спасибо, она меня все снабжала разными вкусными вещами, когда я бывала в Москве. Она замечательная. Просто родная, да и только.

Мамчик! Пиши мне так же, как и прежде, но только сразу же, не указывая батальона и роты. После 2 сп пиши: штаб, снайперу Ковшовой — и все.

Ну пока, всего самого, самого лучшего. Целую и обнимаю крепко-крепко тебя, и Катю, и Вовку. Все вы мои хорошие, любимые, родные!

Будьте здоровы и верьте до конца в нашу полную, замечательную победу над паршивым Гитлером и его поганой армией.

Привет!

Ваша Наташа

ЦАОДМ, ф. 8682, оп. 1, д. 505, л. 158-159. Копия. Машинопись