Маленькие заговорщики

По мере приближения немцев к Москве в магазинах появилось много продуктов. Папа сказал, что это потому, что дано такое указание: не допустить захвата складов немцами. Мама с папой решили закупать продукты. Но для этого нужны были деньги, и они стали продавать домашние вещи. Холодильников не было. Папа выкопал в сарае погреб, оббил стены досками с железом, чтобы продукты не были доступны мышам.

В какой-то момент отключили электричество. Мама купила маленькие керосиновые лампы и появилась проблема керосина. Очереди за ним были очень большие, их занимали даже на ночь, привлекали и детей. Очереди записывали на ночь на себя и соседей. И вдруг на удивление всем керосин стали продавать по потребности, даже в ночное время. Папа высказал предположение, что такое решение обусловлено тем, что не хотят отдавать керосин немцам, а сжигать склады было еще рано.

Наша тройка ребят – Юрка — «Поспел», Волька и я, собирались после школы и обсуждали обстановку, решали, что делать. Юрка — «Поспел», как самый старший, предложил создать боевую группу. Умным из всех считали Волика Юрисова. Именно он и предложил закупать керосин для поджога немцев. Долго решали, как будем использовать этот керосин. Пришли к выводу, что придётся поджигать дома, где будут жить немцы, и их машины, даже танки. Но для этого нужны были деньги и посуда.

Перед войной по посёлку ходили старьевщики. Они завлекали детей дудками, резиновыми шариками и всякой интересной мелочью. Как только раздавался звук дудки старьевщика, то мы, дети, бросались на кухню, выискивали бутылки и банки, бежали к старьевщикам и выменивали посуду на игрушки. С началом войны старьевщиков не стало, на кухне в каждом доме скопилось много стеклянных бутылок.

На следующий день мы знали, сколько у нас бутылок. Но было решено, что этого будет мало. Тогда Волик предложил каждому сходить к соседям и постараться выпросить как можно больше бутылок. Мне было дано дополнительное задание: я должен был сходить в сарай, который использовали старьевщики для сбора бутылок. Надо было узнать, есть ли там, бутылки и, по возможности, принести все бутылки к нам под террасы. Сбор бутылок надо было держать в тайне.

Сбор денег на покупку керосина считался болея тяжелой задачей. Где нам взять деньги? Долго обсуждали и пришли к выводу, что выход один — своровать у родителей. Какая должна быть сумма?! Решили воровать одинаковые суммы — по десять рублей. О сборе ворованных денег надо было докладывать каждый день.

Наконец, появились деньги, было собрано около 300 пол-литровых бутылок, и мы приступили к заготовке керосина. Тайком ходили в керосиновую лавку и ежедневно закупали, будто для своего дома по 10 литров. Продавщица заподозрила нас, и мы стали бояться, что она спросит наших родителей, куда мы деваем керосин, — неужели сжигаем? Но до этого не дошло.

После покупки керосина, мы залезали под террасу и заполняли бутылки. Тайно стали копать на огородах ямы. Бутылки надо было ставить стоймя. Чтобы не было заметно выкопанных ям, их маскировали картофельной ботвой.

Наконец, все заполненные бутылки были закопаны и замаскированы.

Керосин в лавках вдруг исчез и появлялся очень редко, но у нас дома был запас в небольших бочонках. На керосиновые лампы для освещения по вечерам нам должно было хватить на один-два месяца.

В декабре месяце мой папа уехал в Архангельское училище. У Волика и Юрки-Поспела мамы работали в Москве.

Немцев от Москвы отогнали. У детей появилась игра, что немцев больше к Москве не подпустят, поэтому встал вопрос: что делать со спрятанным керосином? На участках у каждого было закопано по сто бутылок, и мы решили отдать их своим мамам. Наметили день, когда расскажем им о том, что у нас есть керосин.

Я рассказал маме, как стащил у неё деньги, как собирали бутылки, как закопали керосин. Повёл маму к тому месту, где были закопаны бутылки под картофельной ботвой. Мама ахнула, когда я откопал несколько бутылок и показал место хранения керосина. Она обняла меня, поцеловала и сказала: «Женечка, какой ты у меня хороший! Нам этого керосина хватит до самого лета. Спасибо тебе». Я спросил маму: «Мама, ты меня простишь, за то, что своровал у тебя деньги?» Она поцеловала меня и ещё раз сказала: «Воровство во благо — не воровство. Спасибо тебе. Бог тебя простит!»

Тоже самое было и у Юрки-Поспела, и у Волика. А мамы стали нас звать маленькими заговорщиками.