Детская интуиция

Война длилась уже более двух месяцев. Немцы приближались к Москве. Из Москвы многие предприятия эвакуировались в тыл, но работа еще многих предприятий продолжалась. Мама и папа тоже работали. По утрам они уезжали в Москву на работу и возвращались вечером. Электропоезда еще ходили. На лестнице платформы Никольское, с двух сторон стояли попарно военные патрули из городка, которые проверяли документы у приезжающих и отъезжающих. Хотя прыгать с платформ запрещалось, многие приезжающие спешили к автобусу, нарушая запрет. Приходили к поездам и шли от поездов, минуя патрулей. Патрули не обращали внимания на нас, мальчишек, и мы подходили к поездам встречать родителей.

Мама работала в Москве секретарем у заместителя Наркома. Папа встречал её на Курском вокзале и передавал сумки с продуктами. Он считал, что сейчас в Москве «выбрасывают» продукты потому, что хотят их сбыть населению до подхода немцев к Москве. На предприятиях выдали деньги под расчет, поэтому у людей деньги были. Папа говорил, что продукты со временем могут исчезнуть, и возможен голод, поэтому продукты надо закупать.

В тот день к вечеру я миновал патрулей и ожидал на платформе у последнего вагона приезд мамы. Я помогал ей нести сумки с продуктами до дома. А вот и поезд. Вышла мама. Она поставила две сумки, обняла меня. Потом у самой большой сумки взяла одну ручку себе, а другую ручку дала мне, и мы пошли домой.

Мама выглядела великолепно. Она была немного полной и носила платья в обтяжку… Мама умело пользовалась косметикой. Губы её были слегка подкрашены, подведены ресницы и брови, припудрено лицо. Волосы каштанового цвета у неё были длинные, до пояса и она заплетала их в пучок. Она ходила в туфлях на высоком каблуке. Я часто был свидетелем, как к ней приставали мужчины, хвалили её за красоту и великолепный внешний вид.

Помню, в тот раз на неё обратил внимание военный с четырьмя «шпалами» в петлицах — полковник. Улыбаясь, он спросил: «Гражданочка, не могли бы вы мне сказать, как пройти к военным лагерям?» Мы с мамой остановились, поставили сумки, и мама, также улыбаясь, ответила: «А как же, конечно, скажу».

Я заметил, что полковник был одет в новенькую форму, которая хорошо сидела на нём. Он достал из кармана портсигар, вынул папиросу, помял её и взял в рот. Затем достал зажигалку и прикурил папиросу. Зажигалку я видел впервые. Когда он мял папиросу, то я обратил внимание на холёные руки полковника и светлый маникюр его ногтей. Это вообще для меня было в диковинку. Я не мог себе представить, что у мужчины, а тем более у военного, на ногтях маникюр.

Мама продолжила: «Пойдёмте, я вам расскажу, как дойти до военных лагерей. А мой сын может Вас довести до лагерей. Идти до них не так уж далеко».

Видимо, мама воспользовалась тем, что идет с полковником, поэтому не стала подниматься по лестнице, чтобы перейти через железнодорожную линию и выйти к остановке автобуса, а пошла к маленькой лесенке, спустилась на землю и вышла на шоссе, минуя пост патрулей. По шоссе мы прошли до угла Суздальской улицы, и мама сказала: «Идите прямо, слева будет сельсовет и в нём находится отделение милиции. Если хотите, Вам милиционер более подробно и понятно расскажет, как дойти до военного городка», Обращаясь ко мне, мама сказала: «Женя, доведи военного до милиции, быть может участковый еще там, Скажи ему, что я просила его объяснить, как пройти в военный городок».

В этот момент мама увидела участкового милиционера, который выходил из калитки к шоссе и позвала его: «Товарищ Алимов! Товарищ Алимов! Подождите минуточку. Женя Вам что-то скажет. Я ему объяснила». Не дожидаясь, пока я подойду к Алимову, мама пошла домой.

Участковый стоял у калитки и ждал меня с полковником. Я подошёл к милиционеру и сказал: «Товарищ Алимов! Мама попросила меня передать просьбу: показать полковнику, как пройти до военного городка». На это Алимов сказал: «Ты, Женя, иди домой к маме, а я доведу полковника до военного городка».

Я немного постоял, дождавшись пока полковник и Алимов вместе пошли по шоссе к военному городку. Шел полковник не спеша. Он курил папиросу и слушал Алимова. О чем был у них разговор, — я не знаю. Я догнал маму и сказал ей: «Мама, неужели ты не понимаешь, что этот полковник — немецкий шпион? На нем синяя фуражка МВД. Он хочет попасть в городок дивизии МВД, а сам не знает, где этот городок видишь, мама, что он одет в новенькую форму, на нём новенький орден Красного Знамени и новая медаль «20 лет РККА» (рабоче-крестьянской Красной армии). Полковник прибыл сюда разузнать, где находится дивизия и какие у неё силы? Что она может сделать для защиты Москвы?» На это мне мама ответила: «Беги на 12-ю линию к проходной военного городка по Суздальской линии, и ни в коем случае не выходи на шоссе, чтобы тебя Алимов и полковник не заметили. На проходной попроси позвать лейтенанта Николаева или его жену Римму Ивановну и расскажи им то, что ты сказал сейчас мне. Если не сможешь поговорить с Николаевыми, то попроси, чтобы тебя допустили к командиру дивизии или его заместителю. Ты должен обязательно всё это рассказать. Я не могла сказать об этом Алимову, думая, что он сам обратит на это внимание. А ты на всякий случай беги».

После этого я побежал изо всех своих детских сил. Чувствуя, что бежать до 12-й линии я не смогу, решил выбежать на шоссе и побежать по нему в направлении военного городка.

Очень испугался, когда по шоссе меня догнал автобус, который ехал от станции. Появилось чувство отчаяния, что в этом автобусе могут ехать полковник и участковый Алимов. На очередной остановке я спрятался за стенку остановки и стал смотреть, нет ли в автобусе полковника и участкового. Как же я обрадовался, когда их там не заметил. Автобус уже отъезжал, когда я выскочил из-за стенки остановки и попытался сесть на заднюю площадку автобуса.

В автобусе раздались возгласы: «Подождите мальчика!» Кондуктор нажала кнопку сигнала, чтобы водитель остановил автобус. Только я поднялся в него, как он двинулся, и в этот момент я заметил выходящий из-за поворота полковника и участкового. Кондуктор спросила у меня деньги на билет, но у меня их не были и я её попросил: «Тётенька, разрешите мне проехать до военного городка без билета. Мне очень надо срочно в военный городок. Меня направила мама. Вы мою маму знаете. Её зовут Александра Ивановна». Кондукторша действительно, должна была мою маму знать, так как мы когда-то с ней ездили в Балашиху. Мама была очень общительной и рассказала тогда кондукторше, что нас у неё трое детей. «Как же, как же, помню твою маму», вспомнила кондукторша, и стала расспрашивать меня как я учусь в школе, не взяли ли папу на фронт, и всякое другое.

8-я, 10-я линии, а вот и 12-я, где находится военный городок. Я быстро выскочил из автобуса и сказав кондуктору: «Спасибо!» — и припустил, что есть мочи, в военный городок. Я знал, что у меня есть 10 минут на то, чтобы всё рассказать Николаевым. Но на проходной дежурный по КПП мне сказал, что Николаева нет, его подразделение на стрельбище. Тогда я попросил дежурного отвести меня в штаб. Сказал, что у меня есть важное сообщение. В этот момент у поворота с шоссе в военный городок показались полковник и участковый Алимов. Я стал просить дежурного: «Пожалуйста, не пропускайте их в городок без разрешения командира».

По моему взволнованному виду, очевидно, дежурный понял, что в моих словах есть какая-то правда, и срочно приказал своему помощнику бегом довести меня до штаба для беседы с соответствующими командирами. Я попросил помощника дежурного забежать за дом, чтобы меня Алимов и полковник не видели.

Помощник представил меня в штабе начальнику, я ему рассказал то, что говорил маме, и высказал свое детское предчувствие, что полковник, идущий в военный городок, — немецкий шпион. Начальник штаба, усмехнувшись, промолвил: «Проверим, проверим, какой он шпион!» После этого начальник штаба позвонил на проходную и приказал дежурному доставить полковника к нему в штаб. Я попросил начальника не допустить встречи меня и полковника, чтобы тот ни о чем догадался. Начальник штаба приказал помощнику дежурного по КПП вывести меня из городка тайно, чтобы я не встретился с полковником.

Дежурный по КПП сказал, что он проверил документы полковника. Они должны его разместить в гостинице на следующий день он встретится с командиром дивизии. Улыбаясь, дежурный по КПП сказал: «Молодец, мальчик! Ты поступил правильно. Мы все проверим».

Прошло несколько дней. Я, как всегда, встретил маму на платформе и помог ей нести сумку. Мама сама завела разговор и сказала, что сегодня утром, когда ехала на работу, то встретила участкового милиционера Алимова, и он ей рассказал, что тот полковник, которого мы ему передали, оказался немецким шпионом. Алимов довёл его до контрольно-пропускного пункта военного городка. Там попросили у полковника документы. Подошёл дежурный по части и препроводил его к командиру. Полковник не смог вразумительно сообщить о цели своего прибытия в военный городок и его задержали до выяснения личности. И здесь оказалось, что полковник является немецким шпионом.

При наступлении на Москву немецкие войска засылали много шпионов в расположение наших войск, Советское командование приняло действенные меры по поимке шпионов. В Никольском по шоссе ходили патрули. Патрули дежурили на железнодорожной платформе и переходной лестнице.

Через несколько дней командование дивизии, расположенной в военном городке, собрало актив посёлка. На собрании рассказали о том, что мама и я задержали очень важного немецкого шпиона и призвали всех быть бдительными. Было также сказано, что если бы я был немного старше, то за содействие в поимке важного немецкого шпиона меня наградили бы. Мама выступила и всем на собрании сказала, что сын сразу почувствовал в полковнике немецкого шпиона. «Дети чувствуют врага интуитивно», — закончила она.